Толстый демон

Шурик прежде опасался приниматься за изучение областей знания, связанных с психикой разумных. У него простейший гипноз толком не выходил, что уж говорить о более сложных (и способных принести большую пользу) методах работы с сознанием. Теперь ему выпал шанс в тихой, безопасной обстановке провести ряд экспериментов, не опасаясь возможных неприятных последствий. Чем он и занялся по возвращении в ставший родным флигелек. Никаких угрызений совести дханн не испытывал – его мораль и не такое дозволяла. Тем более что люди зачастую относились друг к другу с куда большей безжалостностью и цинизмом.

Урзал редко осознанно гадил ближнему. Причинение неприятностей для него представляло примерно то же, что для обычного человека – умение дышать, поэтому зла в своих поступках колдун почти не замечал. Имелся, конечно, ряд личностей, в отношении которых он лелеял некоторые планы, однако к основной массе смертных Урзал испытывал примерно те же чувства, какие испытывают к дикой собачьей стае. То есть опаску и желание избавиться от неприятного соседства.

С другой стороны, получив на заре карьеры несколько болезненных уроков, он трезво оценивал свои возможности.

Как бы ни относился Урзал к понаехавшим святым отцам, способа избавиться от них он не видел. Колдуны никогда не проявляли себя в прямой схватке, предпочитая получать свое посредством многоходовых интриг и комбинаций. Кроме того, бороться с системой эффективно способна только другая система – доказано практикой. Оставалось держаться от Мозга и Боди подальше и записывать в ежедневнике полученные обиды в расчете на будущее.

Зато новый хозяин ему нравился. От Ассомбаэля не шибало грязными мыслями, многого он не требовал, помогал по мелочам и вообще не производил впечатления тирана и самодура. Еще дханн любил экспериментировать и не чурался в своих научных штудиях помощи посторонних.

– Хорошо бы, конечно, всю память записать на носитель… – Демон сидел на стуле, с интересом естествоиспытателя разглядывая плененного мага. – Да только нет у меня соответствующих материалов под рукой. Не планировал я таковым заниматься. Ну будем работать с тем, что есть. Готов?

– Да, могущественный, – кивнул Урзал.

– Тогда начинай.

Шурик решил подстраховаться и заодно облегчить себе работу. Перетряхнуть воспоминания тридцатилетнего мужчины, ведущего активный образ жизни, за короткое время невозможно да и не нужно. Пусть лучше колдун изыщет наиболее интересные куски памяти и поставит на них своеобразные маячки-отметки, а потом он, Ассомбаэль, со всеми возможными предосторожностями начнет вдумчивое изучение. Только торопиться не надо.

Урзал аккуратно принялся за дело. Не совсем знакомое – все-таки на глубоком уровне, да еще с носителем дара, ему работать не доводилось, – однако кое-каким опытом он обладал. И сейчас использовал ко благу своему и своего временного господина. Не выказывая поспешности, колдун выискивал наиболее негативные моменты в памяти, помечал их не просматривая и переходил к следующему. Постепенно создавалась редкая, но прочная конструкция, позволяющая худо-бедно ориентироваться в чужом сознании. Следовало хотя бы оградить долговременную память от темной бездны инстинктов, способных доставить неприятностей даже могущественнейшим из дханнов.

– Я закончил, могущественный, – спустя долгие три часа отступил в сторону Урзал. По его челу стекали капли трудового пота, но лицо лучилось гордостью за качественно выполненную работу. По крайней мере, так Шурик подумал. – Якорьки закреплены, паутина сформирована.

– Паутина?

Колдун внезапно смутился:

– Это моя собственная разработка. За основу я взял Интернет, вот название и прижилось.

Толстяк испытал смутное беспокойство. По его наблюдениям, «собственные разработки» всегда обладают не предусмотренными авторами свойствами, которые проявляются в самые неожиданные моменты и оставляют на шкуре довольно болезненные напоминания.

Как бы то ни было, отступать поздно.

– Да что за фигня!

Мобильный Шурика запиликал, как всегда, в неудобный момент. Номер высветился незнакомый, что демона совершенно не удивило: ему часто звонили всякие посторонние личности и предлагали непонятное. Карма такая.

– Да? Телефон доверия? Смотря что вам нужно. Любимая бросила, покончить с собой? Не, не стоит. Вы бы попробовали ее лучшую подругу соблазнить – ваша девушка почти наверняка вернется, если получится. – Проявивший недюжинное знание практической психологии толстяк недовольно посмотрел на замолчавшую трубку и пожаловался притихшему Урзалу: – Даже не попрощался, грубиян.

Помощник скорчил сочувствующую рожу. Он сам периодически сталкивался с непониманием, больно ранившим его тонкую и нежную натуру. И над чувством юмора его тоже издевались, утверждая, что оно черное и гадкое. Приходилось соответствовать.