Толстый демон

– Я вырос без отца, – с достоинством ответил Боди. – Моя мать работала учительницей, а воспитанием занимались три старших сестры. В этой жизни я уже ничего не боюсь. Однако соваться без подготовки в потенциально враждебное место считаю поступком глупым и опасным.

– И что предлагаешь? Просто сделать вид, будто ничего не заметили?

– Ничего делать не надо, касатики, – подала голос из кустов Славомира. С удовлетворением отметив, как дернулись от неожиданности святые братья, она вылезла на лужайку и с невинным видом продолжила: – Ассомбаэль опосля ритуала оправится, лично все покажет да расскажет. Только спросите.

– Какого ритуала? – постарался придать лицу непроницаемое выражение Мозг. Ведьма мысленно хихикнула. – Непохоже, что он подчинял здесь Источник.

– Так ведь печати разными способами накладывать можно, милый. Одни быстрые да трудные, другие – медленные, зато надежные. Вот хозяин здешний и решил одним махом усю власть получить. Теперь лежит отдыхает. Надорвался, бедолага.

Монахи переглянулись. Напустившая на себя горестный вид бабка с удовлетворением отметила проступившую в их аурах растерянность и решила надавить:

– Ой, боюсь-боюсь! Как бы чего худого не вышло! Зело опасный путь вьюнош избраша, теперь ручки-ножки не шевелятся, бульончик в рот через трубочку вливают, зельями вонючими пичкают… Думаю молебен в церкви о здоровье родича заказать.

До святых братьев дошло, что над ними издеваются, но глазки Славомиры смотрели чисто и бесхитростно, доказательств не было никаких. Поэтому Мозг сменил тему:

– Когда с ним можно будет побеседовать?

– Ой, не ведаю! Лежит худющий, головку набок свесил, речи ведет непонятные… Через недельку приходите, авось полегчает.

– Но он точно объяснит, отчего местная печать непохожа на аналоги? Он не откажется от встречи? – упорно гнул свою линию отец Николай.

– Точно-точно, – беззастенчиво соврала полукровка. – Так и говорит, егда просветление случается: «Первым делом, как на ноги встану, так с монахами перевидаюсь. Есть у меня для них пара новостей». И смеется до того задорно!

Судя по проступившей на лицах Мозга и Боди тревоге, липовое высказывание демона они истолковали как-то по-своему…

– Ну бывайте, робяты, – сочла бабка свою миссию выполненной. В Источник монахи сегодня точно не полезут, а большего ей пока и не надо. – Пошла я до города. Огород не полит, куры не доены, скотина не кормлена. Все, пока.

Естественно, далеко она не ушла. Пристроилась у дерева метров за пятьдесят и навострила ушки, готовясь подслушивать. К сожалению, беседа священников оказалась до отвращения короткой, и насладиться сделанной пакостью в полной мере Славомире не удалось.

– Может, он ласты склеит? – без особой надежды на положительный ответ поинтересовался Боди. – От болезни.

– Как же, жди, – еле удержался от сквернословия Мозг. – Он же демон – не человек. Практически недостижимый идеал сюрвайвера.

– Кого?

– Выживанца. Выживленца. Тьфу! Короче, он где угодно выживет.

В своих прогнозах многоопытная ведьма оказалась права – следующая встреча монаха с демоном состоялась через неделю. Ровно семь дней потребовалось Шурику, чтобы восстановить подорванное ритуалом-экспромтом здоровье и, главное, набраться решимости для продолжения.

– Примешь человеческий облик, – наверное, в двадцатый раз излагал план действий толстяк, – пойдем в город, посмотрим скоморохов. Если не понравится, буду искать дальше.

– Подвох чую, – возражала нежить. Ругалась она без особого энтузиазма, ибо отойти далеко от опостылевшего водоема не могла, а страсть как хотелось. – Обманешь.

– Сутью поклянусь.

Наконец после долгих и трудных переговоров стороны пришли к соглашению. Шурик, не ожидавший от себя такой покладистости, обещал не нападать на русалку, пока она находится вдали от дома, обеспечить защиту от посторонних (читай: от церковников) и в целости и сохранности вернуть обратно в омут. Неупокоенная в свой черед клялась не нападать на людей, не тянуть из них силы, не пытаться завладеть телом дханна и вообще не делать никаких пакостей. Договор скрепили должным образом – на крови.

Идти до города пришлось пешком, ибо с машиной Шурик решил не связываться. Нежить по-разному реагировала на современную технику: кто-то отвергал ее напрочь, портя при всяком удобном случае, кому-то было плевать. В любом случае – позволять покойнице прикасаться к принадлежащей ему или служащим его принятой людям вещи толстяк не собирался. Лучше пешочком пройтись, благо усталости оба не почувствуют.

– Это что? То вот большое? – хищно вытянувшись вперед, указала русалка на пятиэтажку.

– Дом это. – Голодное выражение на лице нежити не ускользнуло от Шурика. – Здесь люди живут.

– Огромный какой. Фрязинов, поди, зазывали строить.