Толстый Джоу

Поздно вечером Толстый Джоу сидел за письменным столом с крутящейся крышкой, заканчивая работу над расходной книгой, которую Мун Кай начал накануне. Его неожиданно обретенная уверенность в себе таяла с каждым часом, и голова болела от непривычного напряжения мысли. Он часто поглядывал в маленькое зеркало, которое поставил так, чтобы в нем отражалась лестница. Поскольку во всем магазине горела только голая лампочка у него над головой, то в том месте, где лестница уходила вниз, ему был виден лишь черный ее край. В пиджаке Мун Кая он чувствовал себя беззащитным.

Внизу тишина… бесконечная тишина. Как незваный посетитель сумел неслышно подобраться к Мун Каю? А он сумел, иначе Мун Кая не нашли бы лежащим у своего стола. Очевидно, колокольчики не зазвенели. Бесшумное нападение наводило на мысль, что нападавшим был не Линднер, а кто-то другой.

Толстый Джоу вздрогнул от пронзительного звона колокольчиков. Вторжение было наглым и уверенным. На лестнице раздались тяжелые шаги. Толстый Джоу заставлял себя смотреть в бумаги, но его глаза скосились на зеркало.

Из темноты материализовалась смутная человеческая фигура. Толстый Джоу задержал дыхание. Лео Линднер идет завершить задание, которое провалил его наемник.

— Эй, папаша! — рявкнул Линднер. — Я хочу поговорить с тобой. Я искренне сожалею о том, что произошло. Я этого совсем не хотел. Но это должно служить предостережением… — Он остановился и с подозрением проговорил: — Ты не Мун Кай!

Толстый Джоу повернулся:

— Вы, конечно, знаете про Мун Кая, мистер Линднер?

Внизу вспыхнул свет, Линднер обернулся и увидел, что лестница блокирована торговцами. Он ринулся вверх по оставшимся ступенькам, на второй этаж, но там был встречен другими торговцами, вынырнувшими из укрытия.

Первый Сын при резком движении руки Линднера к лацкану пиджака прыгнул вперед и толкнул его плечом, выведя из равновесия. Остальные приблизились и держали его, в то время как Первый Сын отбирал пистолет.

— Я воспользуюсь им, если будет необходимо, — сказал он, нацелив его в глаза Линднеру. Тот прекратил сопротивление и свирепо оглядывался в полном ошеломлении. Страха не было… пока.

Толстый Джоу освободил вращающееся кресло:

— Пожалуйста, садитесь, мистер Линднер, — пригласил он.

У Линднера не было выбора. Его подтолкнули к креслу.

Толстый Джоу спросил:

— Почему вы решили убедиться, что Мун Кай мертв?

Линднер смотрел на него с мрачным вызовом.

— Я не буду говорить без моего адвоката, — прорычал он.

— Время разговоров прошло, — сказал Толстый Джоу. — Вашего адвоката здесь нет. Здесь нет никого, кроме обвиняемого и обвинителей.

Возмущение Линднера было не очень уверенным:

— Послушайте. Что это за спектакль? Позовите сюда полицейских, и давайте кончать эту дешевую комедию.

— Едва ли комедию, — не согласился Толстый Джоу. — Один умер, а другой должен эту смерть искупить. К сожалению, у вас есть способы обходить западный закон… поэтому мы на этот закон не полагаемся. Древний же закон требует — око за око. Как вам известно, наша традиция имеет много эффективных способов наказания.

Он жестом дал сигнал остальным:

— Привяжите его.

При виде веревок Линднер испугался.

— Но одну минуту… подождите! — запротестовал он, не веря в то, что происходит. Он пытался встать, но они толкнули его обратно в кресло и крепко привязали.

Когда они завязали Линднеру глаза, голос его стал жалобным.

— О, прекратите эти игры. Вы же знаете, что блефуете. Меня не так легко запугать.

— Увидим, блеф ли это, — сказал Толстый Джоу. — Вы сейчас сидите там, где умер Мун Кай.

Линднер облизал пересохшие губы.

— Что вы хотите, парни? — вскричал он. — Я отстану от вас. Могу даже дать расписку.

— Теперь уже поздно, — сказал Толстый Джоу. — Ничто не вернет Мун Кая. — Его голос стал жестким. — Мун Кая, который никого не обидел и за которого западный закон не отомстит.

Первый Сын сказал:

— Ты много говоришь, старик. Позволь нам начать.

— Я позволяю, — сказал Толстый Джоу с суровой учтивостью. — У кого есть нож?

Линднер, связанный, напрягся.

— Вы не смеете! — завопил он. — Сейчас двадцатый век. Мы в Соединенных Штатах. Я… Это противозаконно!

— То, что сделали с Мун Каем, тоже противозаконно, — сказал Толстый Джоу. — Первый Сын, тебе доверяется право первой крови. Начинай с лица. Там нет жизненно важных органов.

Голос Линднера огрубел до хрипа.

— Это дикарская пытка! Вам это даром не пройдет!

— Легче, — инструктировал Толстый Джоу. — Сразу много крови нам не нужно.

Первый Сын выступил вперед и слегка скользнул ножом сверху вниз по левой щеке Линднера. Тот закричал от невыносимой боли, а потом, всхлипывая, безвольно повис на веревках.

Но на его лице не появилось никакого следа, кроме влажной полоски. Первый Сын научился в школе не только инженерному делу; ритуальный обряд вступления в братство оказался полезным. Оружием в его руках был всего лишь кусок льда.

— Еще раз, — сказал Толстый Джоу.

— Нет, нет, нет! — кричал Линднер. — Это была случайность, клянусь! Я только хотел слегка потрепать Мун Кая. Откуда я знал, что этот паршивый бандит начнет палить?