Толстый, ленивый, смертельно опасный

Мне не было стыдно. Мне было некогда, иначе бы я продолжил эксперименты – и как знать, на пользу ли самому себе? Но в то время я корпел над крупным заказом – рукописью книжонки с астрологическими прогнозами для всех и вся на будущий год, а потому, не располагая лишним временем, отложил все изыскания на потом. Ну генерирует кот электричество, ну и что? Мешает оно мне? При случае заряжу от кота аккумулятор ноутбука. Если завтра власти выбросят лозунг насчет котофикации всей страны и электрификации всех котов, меня не зазовешь на митинг протеста. «Не рой, друг, Ому яму…»

Уговорили, не буду.

В середине мая я уехал на дачу и забрал Ома с собой. Пришлось купить для него специальный контейнер – я вовсе не желал получить удар током за рулем на оживленной трассе. Сначала кот протестовал, затем смирился и всю дорогу продрых в контейнере на заднем сиденье машины. Сюрпризы начались потом.

Птички-цветики, молодая травка. Все это слабо интересовало Ома. Он побродил немного за шмелем, сующим свой нос в каждый одуванчик, презрительно взглянул на скворца, вышмыгнувшего из дыры скворечника, зевнул во всю пасть и решил, что жить тут можно.

Птиц он не ловил, за мухами не гонялся, скачущих в траве лягушек преследовал только взглядом, и то нехотя. Инстинкта грозы мышей в нем не было напрочь – за все лето он так и не принес мне ни одной задавленной мыши, чтобы похвастаться и доказать свою полезность. Чаще всего его можно было видеть валяющимся где-нибудь на солнышке брюхом кверху, лапы врозь. Он всегда выбирал сухие, даже очень сухие места и после сытного обеда и солнечной ванны трещал искрами особенно громко. По-моему, его не только не смущал накопленный заряд – ему нравилось его накапливать! И чем больше, тем лучше.

Позже выяснилось, что кошки его тоже не очень интересуют. Люся до сих пор утверждает, что он все себе отморозил, еще когда сидел у нас под дверью на промерзлом коврике, но я так не думаю. Просто-напросто Ом был очень функциональный зверь, и амурные кошачьи шашни не вписывались в его жизненную функцию.

Оно и к лучшему, пожалуй. Если бы он передал свои гены потомству… Ой, не надо!

В первый же день на даче Ом познакомился с местными котами – громадным черно-белым авторитетом по кличке Рейхсфюрер и рыжим с обгрызенными ушами Гальюном, получившим свое позорное прозвище за случайное падение в выгребную яму. Когда эти двое встречались нос к носу, развитие ситуации можно было предсказать безошибочно: короткий концерт с нарастающей напряженностью вокала и последующая погоня Рейхсфюрера за Гальюном по грядкам и кустам. Так было и на этот раз.

Убежден, что Ом не хотел ничего дурного – он всего лишь решил полюбопытствовать, кто это несется мимо него с такой прытью и зачем.

Удиравший что есть духу Гальюн был котом взрослым и рослым – что ему какой-то юнец-недомерок? Даже не помеха. Не та весовая категория.

Неуловимый взмах лапы на бегу – и бедный Ом, взмякнув, улетел в заросли молодого ревеня. С задним сальто и поворотом.

Дальнейшие события не заставили себя ждать. Ом был в бешенстве. Его зашвырнули в какие-то лопухи и даже не в результате честной кошачьей драки – просто походя!

Честное слово, у него даже нос побагровел от злости!

Затем мой котик повел себя странно: негромко зашипел, прижал голову к земле, развратно отклячил зад и выстелил над спиною хвост, как скорпионье жало. Хвост стал толще по меньшей мере втрое – этакий гаубичный ствол, – и по нему с сухим треском пробегали бледно-фиолетовые разряды. Как волны.

Недолго это продолжалось. Жуткий мяв, короткий, как выстрел, заставил меня подскочить. И в то же мгновение со звуком упавшего на раскаленное железо плевка с Омова хвоста сорвался маленький алый шарик.

Мало кому доводилось видеть шаровую молнию, а уж наблюдать ее рождение везло единицам. У меня волосы встали дыбом – в особенности когда мне показалось, что шарик, сердито жужжа, вильнул в мою сторону!

Рейхсфюрер с Гальюном чесали галопом и были заняты только друг другом. Алый шарик гнался за ними, огибая кусты, – сначала довольно шустро и даже догоняя, затем стал отставать и, как видно, потеряв наводку, взмыл кверху и там взорвался. Словно зенитная ракета, промазавшая и ушедшая на самоликвидацию. Главное, с таким же оглушительным грохотом.

У соседей лопнуло стекло в парнике, а больше никто не пострадал, если не считать того, что у меня надолго заложило оба уха. У котов, полагаю, тоже. Во всяком случае, ни Рейхсфюрер, ни Гальюн с тех пор и близко не подходили к моей даче, а значит, и к Ому. Ему-то для полного счастья хватало небольшой территории, но что он считал своим, то было его, и точка. Все остальное – глупые шуточки. Шуточек он, как и все коты, не понимал, но твердо знал, что глупость наказуема, и поступал соответственно: наказывал.

Не рой, друг, Ому яму – этот тезис следовало зазубрить каждому, кто с ним общался.

Зато грозы он боялся до судорог и при первой вспышке молнии пулей летел в дом, где находил убежище под диваном. Умница, котик! Зачем притягивать постороннее электричество своим собственным?