Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться. Ему хотелось отправиться вместе с ней, сопровождать ее, в какие бы сферы ее ни заносило, и помогать в достижении ее цели. Она не рассказывала ему о своих внутренних странствиях, обмолвилась лишь, что говорила с Мигелем и что ее ведут. Ведут… Кто и куда? Хайме выпрямился. Он вдруг почувствовал: тут есть кто-то еще и этот кто-то слушает его мысли. У него появилось едва уловимое ощущение, что кто-то сидит рядом с ним у постели его матери – может быть, ангел-хранитель.

– Кто, как он считает, ведет его мать? Ангелы да херувимы на крылатых жеребцах? – вслух размышляла рыжеволосая, глядя на мать и сына, освещаемых луной.

Лала и дон Леонардо только что очутились в этой комнате, в этом тихом воспоминании, и были обеспокоены тем, что потеряли связь с Саритой. Она была так изнурена, что вывалилась из ясного состояния транса в сон без сновидений.

– Он считает, что какой-нибудь старец – вроде тебя или меня – посвящает его мать в тайны Вселенной, в то время как он здесь в поте лица вместе с двоюродными братьями и сестрами называет нараспев имена своих предков.

Дон Леонардо сочувственно улыбнулся, глядя на внука:

– Ему завидно? Ха!

– Расскажи ему, сеньора, – подстрекал ее Леонардо. – Расскажи Хайме то, что он хочет знать. Разве это не твое призвание – рассказывать замысловатые истории, чтобы подразнить ум?

– Я не собираюсь издеваться над ним. Он верит, он друг знаний, и он воин. Посмотри, как он волнуется за свою мамочку! Он ведь, верно, отдал бы за нее дюжину своих братьев?

– Это не так.

– Ну, может быть, одного брата?

– Мы будем бороться за Мигеля, дорогая моя. Он верный брат, и он поможет Сарите продолжить путь, а она вернет своего младшего мальчика к жизни.

– Мне все равно, останется шаман или уйдет, – запомни, – резко сказала его спутница. – Эти люди просят дать им ответы на их вопросы. Это мой совет им нужен, и я с удовольствием его даю.

Леонардо пожал плечами, чувствуя, что пора сменить тему. Его мысли вернулись к Сарите, крепким сном спавшей в мире живых, в мире насущных забот. Без нее бессмысленно продолжать путь: ни за кем другим ее сын не пойдет. При этой мысли он почувствовал, что Мигель где-то рядом, смотрит и ждет. Что-то подтолкнуло Леонардо – нужно действовать от имени Сариты.

– У Мигеля осталось очень мало времени, – сказал он. – Мы не можем вот так просто смотреть на мою дочь и ничего не предпринимать.

– Мы уже много сделали.

– Да, мы собрали много воспоминаний, но этого недостаточно. Пожалуйста, не спорь со мной, – сказал он, не давая перебить себя. – Боюсь, я должен настоять на этом.

Лала промолчала. Она смотрела на Хайме Руиса, берегущего сон своей матери. Похоже, дорога знаний может вести людей только до какого-то предела. Когда молитвы прочитаны, когда больше нет надежды, у них остаются лишь они сами – да спокойствие в ничем не заполненном пространстве между двумя мыслями. Это – не для нее. Это – для ловцов тайны.

– Любовь – это тайна, – наконец сказала она.

– Это лишь слово, сеньора, и ты хорошо это знаешь.

– Да, это – слово. Это – повеление. Это, я бы сказала, мука. И все же…

– И все же?

– Прежде чем слово было произнесено, было… что-то еще.

– Что-то, что правит словами, – согласился старик. – Что-то, что правит всеми видениями, всеми вселенными.

– В том числе и ее видениями, – сказала она и, нахмурившись, посмотрела на мать Сариту. – И прямо сейчас тоже.

– Да и сейчас, когда она пребывает в видении без нас.

– Видимо, нас тут оставили одних, дон Леонардо, поиграть с одной хрупкой идеей.

– С какой же?

– Что сыновья любовь может, в конце концов, стать искрой, из которой возгорится чудо.

Старик смотрел на нее, раскрыв рот: он не узнавал ни ее тона, ни выражения ее лица. Вид у нее был восторженный – так, по его представлениям, могла бы выглядеть безумно влюбленная девочка. Куда делись ее мысли – мысли рассказчицы? Кто виновник этого преображения? Он окинул взглядом комнатку, прищурившись, вгляделся в тени, но никого не увидел.

– Может быть, нам отправиться туда, куда ее привели видения? – предложил он.

– А если видений нет?

Лала засомневалась, могут ли в почти бездыханном теле возникать видения.

– Давай пустимся в погоню! Ты – Артемида, а я – один из твоих прекрасных неутомимых псов. Давай выследим ее и посмотрим, что еще сможем найти!

Еще раз бросив взгляд на Сариту, Лала кивнула. Она последует за стариком, поскольку им движет вдохновение, а ей и оно сейчас недоступно. Быстро взглянув друг другу в глаза, она и дон Леонардо исчезли, оставив окутанную лунным светом старую женщину спать под присмотром сына, с едва уловимым присутствием ангела-хранителя, сидящего рядом, у изголовья.

* * *