Том 1 (1970-1975)

На состоявшемся в июне 1970 г. в Новосибирске Всесоюзном симпозиуме по моделированию народного хозяйства уже никто не защищал идею единого неуточняемого критерия оптимальности. Напротив, было представлено много докладов, рассматривавших различные критерии оптимальности и способы их улучшения. Все же, поскольку идея единственного количественного критерия продолжает ещё сохранять сторонников, рассмотрим, какой объективный смысл имеет, например, принятие в качестве абсолютного критерия максимума общественной полезности материальных благ и услуг.[109] Если бы речь шла об использовании указанного критерия в качестве средства задания некоторой грубой реализации на достаточно узком подмножестве множества плановых вариантов, то против этого, конечно, нельзя было бы возражать. Но речь идёт именно об установлении этого критерия в качестве адекватного выражения основного экономического закона развития социалистической экономики, в качестве наилучшего средства выражения целей общественного развития. Нетрудно видеть, что выбор такого критерия равносилен отождествлению задачи оптимизации на множестве плановых вариантов развития экономики и задачи оптимизации на множестве наборов благ (иногда к ним добавляют и свободное время), доставляемых каждым из вариантов развития. Установление такого критерия, который вынуждает вносить затраты, социально–экономические характеристики жизненного уровня, связанные с организацией производственного процесса (условия труда, сменность, распределение затрат абстрактного труда по работникам и т. п.), и многие другие характеристики вариантов развития в ограничения, оставляет только две альтернативы.

Либо это отказ на практике от решения общей задачи оптимизации во всей её полноте, если указанные выше характеристики вариантов внесены в ограничения, поскольку в ограничения внесено то, что должно бы выражаться целевой функцией. Тогда установление такого критерия (в качестве самостоятельного, общего, а не в качестве реализации предпочтения на подмножестве, высеченном из ограничениями задачи) бессмысленно. Либо следующее.

Если перечисленные нами характеристики и в ограничения не внесены, то мы имеем дело с разновидностью потребительского социализма, теорией, не учитывающей при выборе вариантов, как добыты материальные и духовные блага, какими социально–экономическими результатами отличаются друг от друга варианты, допустимые с точки зрения принятых ограничений задачи. Эта теория отражает психологию человека, не занятого производительным трудом и представляющего движение к коммунизму лишь в виде процесса потребления все большего количества благ.

К сожалению, потребительская трактовка целевой функции, когда отсутствует даже упоминание о классах и классовых различиях, о необходимости сокращения социально–экономических различий между людьми, когда нет классового подхода к построению целевой функции социалистического общества, эта трактовка ещё не изжита в математико–экономической литературе.

Необходимо подчеркнуть, что попытки получить серьёзные результаты, не опираясь на фундаментальнейшие достижения человеческого разума, никогда не имели и не могут иметь успеха, что классовый подход к исследованию общественных явлений — это настолько фундаментальное открытие в области методологии исследования общественных явлений, что отказ от него неминуемо ведёт либо к принятию методологии уже отживших реакционных учений, либо к некритическому восприятию некоторых положений современной буржуазной экономической науки.

А. И. Каценелинбойген, Ю. В. Овсиенко и Е. Ю. Фаерман в книге, посвящённой вопросам методологии,[110] предпринимают попытки воспользоваться биологическим методом, основывая предлагаемую ими целевую функцию на формализации процессов жизнедеятельности. А так называемую модель критерия оптимальности В. Ф. Пугачёва, например,[111] всякий, знакомый с зарубежной математико–экономической литературой, хорошо знает как «Dynamic utility». В. Ф. Пугачёв, однако, не только не назвал авторов, но и не подошёл критически к тем идеям потребительского социализма, которые неизбежно несёт эта модель, если брать её так, как взял её В. Ф. Пугачёв, т. е. ограничившись лишь изменением терминологии.