Том 1

Дымок свивается в колечки…
Должно быть, начал я стареть,
И потому, присев у печки,
На огонек люблю смотреть.

Горят сосновые поленья,
Дрожит на них огонь,
И мне
Далекой юности виденья
Являются на том огне.

Трещат дрова.
При каждом звуке
За огненною белизной
Я вижу, как ломает руки
Любовь, покинутая мной.

Почудится:
Огня извивы
Ей молодое тело жгут.
И станет на душе тоскливо,
Как будто вызван я на суд.

Гляжу,
Уставясь без улыбки
В лицо косматого судьи,
И вижу все свои ошибки,
Все заблуждения свои…

Но вот
И печь отрозовела,
Кудряшек дымчатых не вьет…
И все, что мучило, —
Сгорело,
А что не мучило —
Живет.

"Твердишь ты, что расстаться нам пора…"

Твердишь ты,
Что расстаться нам пора,
Что ты в своих надеждах обманулась,
Что вся моя любовь к тебе —
Игра.
Не слишком ли игра подзатянулась?

Игра в любовь,
Я знаю, не к добру,
Игра в любовь коротенького срока.
Семь лучших лет потратить на игру,
Семь лучших лет!
Не слишком ли жестоко?

Старею я,
Люблю тебя одну.
Седею я до времени, до срока.
Семь лучших лет отдать за седину,
Семь лучших лет!
Не слишком ли жестоко?

"Как умру, мое забудь ты имя…"

Как умру,
Мое забудь ты имя.
После ласк
В полночной тишине
С лучшими, чем я…
Да, да, с другими
Говорить не надо обо мне.

Жены о мужьях,
Чтоб стыд утишить,
Нежно говорят, других любя.
Мне,
Когда случалось это слышать,
Больно было так,
Как за себя.

Если спросят,
Что так мало жил я,
Ты в своем ответе не таи
То, что я страдания чужие
Принимал все время
Как свои.

ЛАНДЫШИ

Ларе

Девочка кричала
В толпе шумливой:
— Ландыши! Ландыши! —
Взял букетик, подал любимой.
— На! Дыши!

Залюбовалась букетом белесым,
Лучшим из моих подношений.
— Пахнут, — сказала, —
И лугом, и лесом,
И холодком
Наших с тобой отношений.

Я об этом подумал тоже
И, подумав, взгрустнул от души,
А девочка кричала,
Кричала прохожим:
— Ландыши! Ландыши!

"Все тихо. У берега тонет закат…"

Все тихо.
У берега тонет закат.
Все тихо — ни ветра,
Ни всплеска не слышно.
На камне мальчишка сидит неподвижно,
И полон восторга мальчишеский взгляд.

И жалость
В моей шевельнулась груди:
Так долго и пристально ты не гляди.
Вот так же когда-то и я засиделся,
Вот так же когда-то и я загляделся,
И так же, великое чудо творя,
В глазах моих детских
Металась заря.

С тех пор,
Не идя на уступку, я чту,
Как веру свою, лишь одну красоту,
И встречусь ли с нею,
Расстанусь ли с нею,
Мне радостней радость
И боль мне больнее.

Послушай, тебе говорю неспроста:
Нам трудно дается земли красота.

НЕ ЛЕВЕЕ СЕРДЦА (1958 — 1960)

"Ни в благодушии ленивом…"