Том 1

Нет, Владимир Владимирыч,
Люди — не лодки.
Не по шелку проплыл
Восхитительных вод.
Возвратился домой,
Посмотрел на подметки:
Все расход и расход!

Город.
Улицы.
Скверы.
Аллеи.
Мне б идти с молодой
И себя молодить.
Но из тяжких работ
Я работы не знал тяжелее
И заботы трудней,
Чем по улице шумной бродить.

Устаю.
Вот и голову свесил.
В нашей улице люди живут — не впотай.
Наша улица — это эпоха в разрезе,
Это книга судеб:
Проходи и читай!

Сколько лиц,
Сколько глаз,
Сколько всяких соцветий:
Грустных,
Тусклых,
Счастливых!
Не стану скрывать,
Что счастливые все
У меня на особой примете,
Потому что счастливых
Должно прибывать.

Прибывают пока понемногу.
Только встречу такого —
И праздник в груди,
Будто сам его создал,
Исправил все промахи бога.
Он домой —
Я за ним:
— Погоди!..
Походи!..

Куба!
Свергнут тиран.
Ну, казалось бы, Куба далече
И кубинцы от нас далеко-далеко.
А на улице нашей
Человеку вдруг стало полегче.
Он еще не поймет почему,
Но — легко!

А когда человек нашей улицы плачет
Когда в горе и гневе сжимает кулак,
Значит, где-то у нас неудача,
Значит, где-то и что-то
Не так.

В нашей улице шумной
Не место слезливым;
Наши люди умеют с бедой воевать.
Как же с этим решим?
Мы должны его сделать счастливым,
Потому что счастливых
Должно прибывать.

"Гордиться? Чем?.."

Гордиться?
Чем?
Стихом?
Едва ли!
Уж лучше нищему — сумой.
Меня словами награждали
Все говорившие со мной.
Я строчкой этой,
Мыслью этой
Лишь занятое отдаю.
Ты,
Он,
Весь мир
И вся планета
Работали на мысль мою.
Любовью,
Счастьем,
Строчкой,
Книгой
Дань отдаю другим творцам.
И даже ненавистью дикой
Я весь обязан подлецам.
Я весь в долгах,
Куда ни сунусь,
Повсюду забрано вперед.
Минули
Отрочество,
Юность,
Приходит зрелость...
Долг растет!

"Я писатель…"

Я писатель —
Не пустой мечтатель,
Никакого зла не убоюсь,
Все ж с тревогой
За переключатель
Радиоприемника берусь.

Предо мной
Глазок в тот мир трепещет...
Шум прошел, мне душу омрачив,
Будто птица черная зловеще
Прошумела крыльями в ночи.

Загудела,
Зашепталась хвоя…
А за нею, где-то вдалеке,
Где-то за морями волки воют
На моем,
На русском языке.

Наш язык,
Все беды переживший,
В чистоте прошедший по векам,
О, язык наш,
Ленину служивший,
Как ты дался, праведный, врагам?

Человек
Характера незлого,
Знающий давно,
Где яд,
Где мед,
Против слова я бросаю слово,
Против самолета — самолет.

КАРЕЛЬСКАЯ БЕРЕЗА

Мороз морозил,
Ветры дули.
Всю жизнь,
Безжалостны и злы,
Они ее крутили,
Гнули,
Вязали в скорбные узлы.

И вот шкатулка.
Как красивы
Для нас открывшиеся вдруг
Пересеченные извивы
Ее преодоленных мук!

Гляжу влюбленными глазами
И думаю:
"Она мила
Не тем,
Что мучилась годами,
А тем,
Что все-таки
Жила".