Том 1. Атланты. Золотые кони. Вильгельм Завоеватель

Что толкнуло меня тогда изучать премудрости этих варварских идолов? Было ли это простым любопытством? Или порывом души? А может, просто способом почаще видеть королеву и заодно исправить ошибку, допущенную в разговоре с Оскро? Или доблестным стремлением выполнить до конца свою разведывательную миссию? И зачем сегодня я воскрешаю имена всех этих людей в своей памяти? Возможно, оттого, что имена эти бросают отсвет очарования на чудесный лес, который я так люблю вспоминать. Я пытаюсь, честно говоря, заставить и твою память вернуться к тем образам, которые ты не могла до конца забыть. Впрочем, это напрасное занятие Я могу лишь перечислить ни о чем не говорящие имена лесных божеств, которых такое множество, как деревьев на прогалине или деревушек вокруг Эпониака. Они такие же многоликие и изменчивые, как и кельтская душа… Кернуннос, бог-олень, со змеей и пучком омелы в руках, символ лесного плодородия; Таранис, повелитель молнии, носитель солнечного диска; Эзус, которого скрывает жреческая туника, срезающий серпом священные омеловые ветви, покровитель столяров и лесорубов; Эпона, защищающая лошадей и всадников, именем которой назван Эпониак; Белен, брат нашего Аполлона; Тетат, отец твоего народа, легендарный герой; Росмерта, богиня провидения; Рудноб, бог-конь; Дамона, богиня-телка; Борво, бог источников… И это, не считая множества второстепенных божеств и сказочных животных: трехрогого быка, человека с оленьими ушами, змея с бараньей головой.

Трепетные души лесного народа преклоняются перед духами чащи. Самое незначительное явление в жизни природы наделено сверхъестественным смыслом, включается в сложную систему примет и суеверий. Благодаря этому и повседневные заботы и развлечения людей насыщались любовью. Боги сопровождали каждый миг их существования. Они присутствовали на свадьбах, во время трапез, во сне, при рождении, в путешествии, на войне, в радости, в горе… Каждый день и месяц года играли свою роль. Цезарь был прав, считая, что вся жизнь галлов пропитана божественным. По этой причине среди них почти не встречалось трусов, ибо каждый был уверен, что им руководит рука провидения. Смерть не была для них чем-то ужасным, трагичным, она считалась всего лишь началом вознесения души на небо и перехода к другой жизни. Они верили, что спустя какое-то время человек вернется к жизни на Земле в новом обличье.

— Тени, — поучал нас жрец Дивиак, — не могут добраться ни до небесных просторов, ни до земных глубин. Те же силы, что вырывают теней из небытия, направляют их к дальним Великим островам в соленых просторах моря. Оттуда они прилетают, точно птицы, в наш южный мир. Смерть — это один из этапов жизни…

Его глухой голос не стирается из моей памяти и сегодня звучит для меня так, как будто он раздается из гробницы. Я снова вижу длинный зал с низким потолком, себя и других учеников, собравшихся вокруг старца, внимающих каждому его слову Его туника — такая же белая, как борода и длинные пряди волос. Молитвы и бдения в пещерах и лесах иссушили его впалые щеки, но не лишили живого блеска глаза, мерцавшие под белесыми космами бровей.

— Люди напрасно возводят гробницы, строят укрытия для душ умерших. Их мертвая плоть вернется к жизни только через корни растений, а душам ни к чему ни боевые шлемы, ни мечи, ни кувшины с медова, предназначенные «в дорогу». Но люди верны своим обычаям, они нуждаются в месте, к которому можно приходить, чтобы обращать свои мысли к умершим. Не отвращайте их от этого. Чествуя героя, они поднимаются до его высоты, делаются чище. Не смейтесь над их усердием. Люди воздают каждому по его заслугам. Пусть они молятся всему семейству богов и полубогов. Воздавая почести Эзусу, Эпоне, Белену или Таранису, они поклоняются природе, а через нее и тому единственному божеству, которое управляет звездами. Пусть они дают ему различные имена, приписывают оленьи рога или баранью голову. Бог — один, и он всемогущ…

Среди слушателей были дети знати, которых можно было узнать по поясам из хорошо выделанной кожи, по ярким одеждам, а также более скромные жители городка и окрестных деревень, несомненно, набранные самими друидами. Лучшие ученики получат потом доступ к более сложным этапам посвящения, примут участие в ночных молитвах. Четырех таких учеников мне показала Шиомарра, которая иногда посещала наши занятия. Они стояли ближе всех к Дивиаку, лица их были столь же одухотворенными, но на губах их я ни разу не заметил и подобия улыбки.