Том 1. Через пустыню, через гарем. Робер Сюркуф

Вот бригантина совсем уже рядом с англичанином — шапкой можно добросить. Сюркуф взмахивает трубой, и по этому сигналу матросы рубят трос, которым был прикреплен руль. «Курочка» резко уваливается под ветер и стремительно набирает ход. Сюркуф вторично машет рукой, и в тот же миг бригантина тяжело переваливает на другой борт, а на мачте ее взвивается ввысь французский флаг. Но что это? Бригантина открыла огонь! Сначала Бонапарт и Дюгомье увидели лишь легкий дымок, затем огромный гордый английский флагманский корабль содрогнулся от киля до клотиков своих мачт. Это ядра Сюркуфа с первого залпа накрыли свою цель. А еще через несколько секунд до офицеров докатился гром пушек отважного бретонца.

Бригантина неслась полным ходом, и не успели на стремительно атакованном линейном корабле толком опомниться, как она была уже вне пределов точной стрельбы орудий флагмана. В подзорные трубы было видно, какая неразбериха царит на англичанине. Он развернулся и выпалил всем бортом по беглецу. Однако ядра просвистели мимо. Тогда флагман поднял сигнал, следуя которому все корабли пустились в погоню за дерзким пигмеем, отважившимся обмануть великана и вступить с ним в схватку.

— Поразительно! — воскликнул генерал Дюгомье, с трудом переводя дыхание. — Этот парень — сущий дьявол и заслуживает всяческих похвал.

— Похвал? — заметил Бонапарт. — Гражданин генерал, то, что совершил этот Робер Сюркуф, выше любых похвал! И я, Наполеон Бонапарт, говорю, что он выиграл целое сражение. Я всей душой желаю ему уйти от погони. Будь я во главе морского ведомства, я призвал бы его и доверил ему целый флот! Я обманулся в этом гении!

Полет сокола

Прошло семь лет. Наполеон водрузил свои знамена в Италии, стяжал славу в Египте и стал первым консулом. Пророчества Сюркуфа сбылись. На суше Франция одерживала победы, а на морях с тем же постоянством выказывала свою слабость. Наполеон был великим полководцем, но плохим адмиралом. Море было явно не его стихией.

Военный флот был слабым местом Франции, а Англия по этой причине — ее опаснейшим врагом. Рожденный великим гением Наполеона план атаки англичан в Египте и Индии потерпел крах из-за неспособности адмирала Брюэса[164], разбитого Нельсоном при Абукире, несмотря на превосходство в силах. Гордый Альбион[165] господствовал на всех морях, его торгашеский дух перекрывал дыхание всем другим морским нациям. Англия диктовала законы и меняла их по собственному усмотрению. В стремлении к торговой монополии и владычеству на мировых коммуникациях она хитростью и насилием стала обладательницей гигантских сумм денег, с помощью которых подкупала кабинеты и ставила зависимые от нее правительства.

Был ясный летний день. Индийское солнце клонилось к закату, и длинные тени мачт дробились в ленивых волнах прибоя. Пондишери, первоначально французская колония, в 1773 году была отобрана у французов англичанами, укрепления срыли, а вместе с ними постарались стереть и всякую иную память о французах.

Гавань в этот день была полна судов. Их пригнал господствующий в это время года муссон. Здесь были суда всех наций, кроме французских: торговым судам этой нации вход сюда был осложнен, военным же кораблям бросать здесь якоря даже и не стоило пытаться.

Чуть мористее всех других судов стоял небольшой бриг[166]. Это был янки нового американского типа постройки — острый, с удлиненной носовой частью, с грациозным, стройным корпусом. Такие суда легко могли развивать скорость до семнадцати узлов и заслуженно считались великолепными ходоками для прибрежных плаваний, но были недостаточно остойчивы в открытом океане. Капитан брига был еще молод, не старше тридцати лет. Пришел он с грузом вина и виски, которые намерен был обменять на опиум и индиго. Однако товаров своих он пока никому не предлагал.

Неподалеку от брига стоял англичанин — большое трехмачтовое купеческое судно. Хозяин его совершил здесь отменную торговую операцию и собирался утром сняться с якоря. Сегодняшним же вечером он устраивал для своих торговых партнеров прощальный праздник, на который были приглашены и капитаны соседних судов. Когда наступил вечер, англичанин выпустил несколько ракет — сигнал, по которому приглашенные покидали свои суда, чтобы отправиться к нему в гости. Среди прочих явился американец. Подгребли и гости с берега вместе с женами и дочерьми.

Музыканты были уже на борту. Над волнами разносились бравурные мелодии. Бак очистили для танцев, а на юте поставили длинный обеденный стол и рядом — буфет, в котором желающие могли освежиться.

За столом царило веселье. Тост следовал за тостом. Говорили, однако, и о серьезном — о знаменитых каперских кораблях.

— Да ну вас с вашими каперами и приватирами! — ударил кулаком по столу один из капитанов. — Все они ничего не стоят против «Сокола экватора». Кто из вас его видел? — Никто не ответил, и капитан продолжил: — Итак, я — единственный, кто повстречался с ним.

— Встречались? В самом деле? — закричали вокруг. — Расскажите, капитан! Как он выглядел?