Том 1. Дьяволиада

― Достали! Достали! Но только… Он с гвоздями. Но ведь, я думаю, ничего?

― Гм… Конечно, это нехорошо… Но как-нибудь обойдемся…

Ксаверий Антонович окинул взглядом трехногий столик с инкрустацией, и пальцы у него сами собою шевельнулись.

Павел Петрович заговорил:

― Я, признаться, не верю. Не верю, как хотите. Хотя, правда, в природе…

― Ах, что ты говоришь! Это безумно интересно! Но предупреждаю: я буду бояться!

Madame Лузина оживленно блестела глазами, затем выбежала в переднюю, поправила наскоро прическу у зеркала и впорхнула в кухню. Оттуда донесся рев примуса и хлопанье Ксюшкиных пяток.

― Я думаю, — начал Павел Петрович, но не кончил.

В передней постучали. Первая явилась Леночка, затем квартирант. Не заставила себя ждать и Софья Ильинична, учительница 2-й ступени. А тотчас же за ней явился и Боборицкий с невестой Ниночкой.

Столовая наполнилась хохотом и табачным дымом.

― Давно, давно нужно было устроить!

― Я, признаться…

― Ксаверий Антонович! Вы будете медиум! Ведь да? Да?

― Господа, — кокетничал Ксаверий Антонович, — я ведь, в сущности, такой же непосвященный… Хотя…

― Э-э, нет! У вас столик на воздух поднимался!

― Я, признаться…

― Уверяю тебя, Маня собственными глазами видела зеленоватый свет!..

― Какой ужас! Я не хочу!

― При свете! При свете! Иначе я не согласна! — кричала крепко сколоченная, материальная Софья Ильинична, — иначе я не поверю!

― Позвольте… Дадим честное слово…

― Нет! Нет! В темноте! Когда Юлий Цезарь выстучал нам смерть…

― Ах, я не могу! О смерти не спрашивать! — кричала невеста Боборицкого, а Боборицкий томно шептал:

― В темноте! В темноте!

Ксюшка, с открытым от изумления ртом, внесла чайник.

Madame Лузина загремела чашками.

― Скорее, господа, не будем терять времени!..

И сели за чай…

…Шалью, по указанию Ксаверия Антоновича, наглухо закрыли окно. В передней потушили свет и Ксюшке приказали сидеть на кухне и не топать пятками. Сели, и стала темь…

2

Ксюшка заскучала и встревожилась сразу. Какая-то чертовщина… Всюду темень. Заперлись. Сперва тишина, потом тихое, мерное постукивание. Услыхав его, Ксюшка застыла. Страшно стало. Опять тишина. Потом неясный голос…

― Господи?..

Ксюшка шевельнулась на замасленном табурете и стала прислушиваться… Тук… Тук… Тук… Будто голос гостьи (чистая тумба, прости, Господи!) забубнил:

― А, га, га, га…

Тук… Тук…

Ксюшка на табурете, как маятник, качалась от страха к любопытству… То черт с рогами мерещился за черным окном, то тянуло в переднюю…

Наконец не выдержала. Прикрыла дверь в освещенную кухню и шмыгнула в переднюю. Тыча руками, наткнулась на сундуки. Протиснулась дальше, пошарила, разглядела дверь и приникла к скважине… Но в скважине была адова тьма, из которой доносились голоса…

3

― Ду-ух, кто ты?

― А, бе, ве, ге, де, е, же, зе, и… Тук!

― И! — вздохнули голоса.

― А, бе, ве, ге…

― Им!

Тук… Тук, тук…

― Им-пе-ра! О-о! Господа…

― Император На-по…

Тук… Тук…

― На-по-ле-он!!. Боже, как интересно!..

― Тише!.. Спросите! Спрашивайте!..

― Что?.. Да, спрашивайте!.. Ну, кто хочет?..

― Дух императора, — прерывисто и взволнованно спросила Леночка, — скажи, стоит ли мне переходить из Главхима в Желеском? Или нет?..

Тук… Тук… Тук…

― Ду-у… Ду-ра! — отчетливо ответил император Наполеон.

― Ги-и! — гигикнул дерзкий квартирант.

Смешок пробежал по цепи.

Софья Ильинична сердито шепнула:

― Разве можно спрашивать ерунду!

Уши Леночки горели во тьме.

― Не сердись, добрый дух! — взмолилась она, — если не сердишься, стукни один раз!

Наполеон, повинуясь рукам Ксаверия Антоновича, ухитрившегося делать два дела — щекотать губами шею madame Лузиной и вертеть стол, взмахнул ножкой и впился ею в мозоль Павла Петровича.

― С-с!.. — болезненно прошипел Павел Петрович.

― Тише!.. Спрашивайте!

― У вас никого посторонних нет в квартире? — спросил осторожный Боборицкий.

― Нет! Нет! Говорите смело!

― Дух императора, скажи, сколько времени еще будут у власти большевики?

― A-а… Это интересно! Тише!.. Считайте!..

Та-ак, та-ак, застучал Наполеон, припадая на одну ножку.

― Те…ор…и… три… ме-ся-ца!

― А-а!..

― Слава Богу! — вскричала невеста. — Я их так ненавижу.

― Тсс! Что вы?!

― Да никого нет!

― Кто их свергнет? Дух, скажи!..

Дыхание затаили… Та-ак, та-ак…

…Ксюшку распирало от любопытства…

Наконец она не вытерпела. Отшатнувшись от собственного отражения, мелькнувшего во мгле зеркала, она протиснулась между сундуками обратно в кухню. Захватила платок, шмыгнула обратно в переднюю, поколебалась немного перед ключом. Потом решилась, тихонько прикрыла дверь и, дав волю пяткам, понеслась к Маше нижней.

4

Маша нижняя нашлась на парадной лестнице, у лифта внизу, вместе с Дуськой из пятого этажа. В кармане у нижней Маши было на 100 тысяч семечек.

Ксюшка излилась.

― Заперлись они, девоньки… записывают про императора и про большевиков… Темно в квартире, страсть!.. Жилец, барин, барыня, хахаль ейный, учительша…

― Ну!! — изумлялась нижняя и Дуська, а мозаичный пол покрывался липкой шелухой…