Том 1. Эмиль из Лённеберги и др.

— Ну что уставились? — спросила дама еще злее. — Ждете, чтобы кто-нибудь пришел и начал стрелять?

— Не-а, — сказала ей Пиппи в ответ, — мы ждем, когда вы начнете кувыркаться через голову.

И в эту минуту клиент все-таки вошел. Это был важный господин с золотой цепочкой на животе. Он взял ружье и взвесил его на руке.

— Сделать, что ли, пяток выстрелов? — сказал он. — Только для того, чтобы показать вам, как это делается!

Он оглянулся, чтобы убедиться, есть ли публика. Но, кроме Пиппи, Томми и Анники, в тире никого не было.

— Смотрите, дети, — сказал он, — пусть это будет ваш первый урок по искусству стрельбы. Нужно делать вот так!

Он приложил ружье к щеке. Прозвучал первый выстрел — промах, второй — тоже мимо. Третий и четвертый — мимо и мимо. Пятый задел край подбородка картонного человечка.

— Препаршивое ружье! — сказал с досадой важный господин и швырнул его на прилавок.

Пиппи взяла ружье и зарядила его.

— О, как ты здорово стреляешь, дядя! — воскликнула она. — В следующий раз я сделаю точно как ты нас научил. А не так вот!

Пиф-паф-пиф-паф-пиф! Пять выстрелов, и все пришлись картонному человечку прямо в нос.

Пиппи протянула даме из тира золотую монетку, и они ушли.

Карусель была такая прекрасная, что при виде нее у Томми и Анники дыхание перехватило от восторга.

У черных, белых и коричневых лошадей были настоящие белые гривы, и сами они выглядели почти что живыми. Седла и упряжь у них тоже были. Можно было выбирать любую лошадь. Пиппи купила билеты на целую золотую монету. Билетов ей дали столько, что они едва уместились в ее большом кошельке.

— Если бы я дала еще одну монетку, я закупила бы всю эту крутилку, — сказала Пиппи ожидавшим ее Томми и Аннике.

Томми выбрал черную лошадь, а Анника — белую. Пиппи посадила господина Нильссона на третью лошадь, которая казалась совсем необъезженной. Господин Нильссон тут же начал рыться у нее в гриве, чтобы проверить, нет ли там блох.

— А что, господин Нильссон будет тоже кататься на карусели? — удивленно спросила Анника.

— Конечно! — ответила Пиппи. — Если бы я подумала об этом раньше, я взяла бы с собой и свою лошадь. Ей ведь тоже нужно немножко повеселиться. А лошадь, которая едет на лошади, была бы для лошадей чем-то новеньким.

Сама Пиппи прыгнула в седло коричневой лошади, и секунду спустя карусель завертелась, а шарманка заиграла: «Помнишь детские года, время золотое».

До чего же здорово кататься на карусели, решили Томми и Анника. Видно было, что Пиппи это тоже понравилось. Она стояла выпрямившись на голове на лошадиной спине. Длинное бальное платье упало ей на шею. Люди, стоявшие возле карусели, видели только ее красный лифчик, зеленые штанишки и длинные тонкие ноги — одна в коричневом чулке, другая в черном, и большие черные туфли, которые весело болтались туда-сюда.

— Вот так должна вести себя настоящая дама, катаясь на карусели, — заявила Пиппи, когда закончился первый тур.

Дети катались целый час, и под конец у Пиппи стало рябить в глазах, вместо одной карусели она стала видеть целых три.

— Теперь мне даже трудно выбрать, на которой из них я хочу прокатиться, — сказала она. — Пошли лучше домой!

У нее еще осталась целая куча билетов, и она раздала их стоявшим у карусели малышам, у которых не было денег, чтобы прокатиться хоть разок.

Возле одной палатки стоял зазывала и кричал:

— Новое представление! Начало через пять минут. Пользуйтесь случаем посмотреть исключительную драму «Убийство графини Авроры, или Кто крадется в кустах?»!

— Раз кто-то крадется в кустах, нужно тут же узнать, кто это такой. Да побыстрее! — сказала Пиппи. — Пошли!

Пиппи подошла к кассе.

— Можно мне купить билет за полцены, если я буду смотреть одним глазом? — спросила она, решив вдруг быть экономной.

Но кассирша и слышать об этом не хотела.

— Я не вижу здесь никаких кустов, и никто в них не крадется, — заявила недовольная Пиппи, когда они все трое уселись в первом ряду у самого занавеса.

— Так ведь это еще не начало, — объяснил Томми.

В тот же самый момент занавес поднялся, и они увидели графиню Аврору, ходившую взад-вперед по сцене. Она заламывала руки и выглядела очень опечаленной. Пиппи следила за ней с большим интересом.

— Она точно чем-то расстроена, — обратилась Пиппи к Томми и Аннике. — А может, у нее где-то булавка расстегнулась и колет.

Но графиня Аврора в самом деле была опечалена. Она подняла глаза к потолку и жалобно сказала:

— Есть ли на свете человек столь же несчастный, как я? Моих детей у меня отобрали, муж исчез, я сама окружена бандитами и негодяями, которые хотят меня убить.

— Ой, какой ужас! — воскликнула Пиппи, и глаза у нее покраснели.

— О, лучше бы мне умереть! — продолжала графиня.

Тут Пиппи ударилась в слезы.

— Миленькая, не говори так, — всхлипнула она. — Ведь все может исправиться. Дети вернутся, мужа ты можешь найти нового. Мало ли на свете муж-чи-и-ин! — сказала она, икая между всхлипываниями.

Но тут подошел директор театра — это он стоял перед представлением у палатки и зазывал зрителей — и сказал ей, что нужно сидеть тихо или немедленно выйти из театра.