Том 1. Философские и историко-публицистические работы

Караджич Вук Стефанович (1787–1864) — сербский лингвист и педагог. Реформировал сербский литературный язык и стандартизировал сербскую кириллицу. Положил в основу сербского правописания фонетический принцип «как слышится, так и пишется» («пиши као што говориш, а читај као што је написано»). Был инициатором и участником Венского литературного соглашения о единстве сербскохорватского языка.

Карамзин Николай Михайлович (1766–1826) — русский писатель и историк.

Киприан Карфагенский, Тасций Цецилий Киприан (? — 258) — епископ Карфагенский и искусный латинский богослов. Основные сочинения посвящены осмыслению вопросов отступничества и раскола. Создатель канонического учения о единстве церкви и ее иерархической структуре. Киприан провел в Карфагене три поместных собора, в ходе которых возобладало его суждение о том, что «тот не может уже иметь Отцом Бога, кто не имеет матерью Церковь». Тягчайшими грехами Киприан считал апостасию (отступничество) и схизму (раскол). Его мнения о том, будто вне зримой ограды Церкви нет таинств, а также будто действительные таинства могут совершать только те священники, которые лично святы, не были поддержаны.

Климент Александрийский, Тит Флавий Климент (ок. 150 — ок. 215) — христианский апологет и проповедник Священного Писания среди эллинистических книжников, основоположник Александрийской богословской школы. Климент обосновывает необходимость философии для церкви. Пишет, что сам Бог даровал философию эллинам как инструмент богопознания. Для эллинов философия была альтернативой Моисееву закону и пророческому вдохновению древних иудеев. Пророчества и философствование неравнозначны, хотя взаимно дополняют друг друга: они подготавливают душу к истине, к познанию Логоса. Иными словами, философия необходима как интеллектуальная ограда божественного откровения. Климент подвергает решительной критике взгляды тех, кто полагает, будто философия — это пустое мирское мудрствование, от которой одни ереси и смятения в душах. Эллины безо всякого Откровения пришли к осознанию бытия единого Бога — Первопричины и Предела Вселенной, ибо Бог — это единый источник знания. Климент первым отчетливо ставит проблему соотношения веры и разума как путь преодоления античного скептицизма. Вера — это непосредственное восприятие знания. Это то, чем мы воспринимаем предпосылки силлогизма. Однако это не простая самоочевидность или интуиция. Вера — это акт выбора, акт конструирования собственной установки сознания, за который человек несет ответственность. С помощью веры человек способен моделировать будущую ситуацию, что позволяет обезопасить себя от многих неприятностей. Интенсификация веры производит надежду, благодаря которой Климент доказывает превосходство религиозной жизни. Язычники верят во многих богов, которые находятся между собой в состоянии перманентного конфликта. Всем богам не угодишь, поэтому у язычника зарождаются фобии. Он не знает, откуда ему угрожает опасность. Жизнь атеистов также полна неприятностей, поскольку они не ждут щедрот от Господа. Только религиозный человек понимает, что за внешним хаосом явлений стоит трансцендентная личность, подарившая нам бытие, что жизнь здешняя лишь предуготовление к жизни вечной, что смысл жизни в загробном существовании, которое являет собой предел блаженства. Обладая такой установкой, можно легко преодолеть все тяготы здешней жизни. Вслед за Филоном Александрийским Климент определяет Бога апофатически, т. е. с помощью отрицаний. Цель верующего заключается в познании Бога — в «гносисе», т. е. знании мистическом и духовном. Он противопоставляет это высшее понимание Бога знанию нравственно-юридическому, следованию букве Писания, которым довольствуется большая часть христиан. Климент ввел в богословие понятия «Града Небесного» и «града земного», которые впоследствии были развиты Августином Блаженным. Сходился с Августином в вопросе о допустимости восстания против нечестивого и безбожного правительства. Климент расходится с господствовавшим среди ранних христиан воззрением о греховности богатства. Богатство само по себе никак не влияет на спасение души, ведь имуществом можно распорядиться и по-хорошему, и по-плохому. «Писание требует от нас не отказа от собственности, но отказа от чрезмерной привязанности к собственности».

Комаровский Егор Евграфович (1803–1873) — граф, цензор.