Том 1. Главная улица

Они честно нравились друг другу — оба они были честны. Ее огорчала в нем жажда наживы, но она была уверена, что он не обманывает своих пациентов и следит за медицинскими журналами. А его мальчишеская веселость на их совместных прогулках вызывала у нее и нечто большее, чем просто симпатию.

Они уходили из Сент-Пола вниз по реке до Мендоты. В спортивном кепи и мягкой рубашке Кенникот казался стройнее. А Кэрол в темно-сером шотландском берете, синем шерстяном жакете с выпущенным поверх него необычайно широким и от этого очень милым отложным белым воротничком, в юбке, не прикрывающей лодыжек, и спортивных туфельках была совсем юной. Мост Хайбридж, проложенный через Миссисипи, соединяет низкий левый берег с противоположным обрывистым. Глубоко внизу, на Сент-Полской стороне, на илистой отмели жмется жалкий поселок: огороды, в которых копаются куры, лачуги, сколоченные из старых сывесок, листов гофрированного железа и досок, выуженных из реки. Кэрол любила, перегнувшись через перила, глядеть вниз на этот поселок, нищий, как деревушки по берегам Янцзы. В сладостном воображаемом страхе она вскрикивала, жалуясь, что у нее от высоты кружится голова. И испытывала такое понятное удовольствие, когда сильная мужская рука возвращала ей ощущение безопасности, а уши ее не слышали привычных рассуждений какой-нибудь здравомыслящей учительницы или библиотекарши: «Если вам страшно, отчего же вы не отойдете от перил?»

А с высокого берега Кэрол и Кенникот любовались раскинувшимся на холмах за рекой Сент-Полом — он вставал величественной панорамой от купола кафедрального собора до купола Капитолия штата.

Дорога вдоль реки вела мимо каменистых вспаханных склонов, узких, глубоких лощин, рощ, обагренных сентябрьским пламенем, к Мендоте, — и вот с холма открывался вид на белые домики и высокий шпиль, окруженный купой деревьев. Тихий уголок старого мира. В этой молодой стране такой городок и вправду может считаться старинным. Здесь гордо высится каменный дом, построенный королем мехоторговцев генералом Сибли в 1835 году. Штукатуркой для него послужил речной ил, а вместо дранки были веревки, свитые из травы. Кажется, что он простоял уже много веков. В его просторных комнатах Кэрол и Кенникот нашли гравюры того времени-джентльмены в голубых фраках, неуклюжие телеги, груженные мехами, солдаты с короткими бакенбардами, в фуражках набекрень и с волочащимися палашами.

Все это говорило о прошлом, о прошлом их Америки, которое было особенно дорого Кэрол и Кенникоту еще потому, что они открывали его вдвоем. На ходу они разговаривали как-то более откровенно, более интимно. Они переправлялись на пароме через Миннесоту. Взбирались на холм к круглой каменной башне форта Снеллинг. Смотрели на слияние Миссисипи и Миннесоты и вспоминали людей, пришедших сюда восемьдесят лет назад, — мэнских дровосеков, нью-йоркских торговцев, солдат с холмов Мэриленда.

— Как хороша наша страна, и как я горжусь ею! Давайте сделаем ее такой, какой мечтали ее видеть все эти люди! — Отнюдь не сентиментальный Кенникот был так растроган, что готов был произносить обеты.

— Давайте!

— Поедемте со мной! Поедемте в Гофер-Прери! Вы научите нас, как это сделать. Приобщите наш город к искусству, сделайте его… художественным. Это чертовски милый городок, но я признаю: от искусства мы все далеки. Надо думать, что наш лесной склад уступает греческим храмам. Поезжайте туда! Переделайте нас!

— Я бы с удовольствием. Как-нибудь…

— Теперь! Вы полюбите Гофер-Прери. Последние годы мы много занимались газонами, садами, и он такой уютный — большие деревья и… лучшие люди на свете. И все очень способные. Я уверен, что Льюк Доусон…

Кэрол пропускала имена мимо ушей. Она не представляла себе, чтобы когда-нибудь они могли иметь для нее значение.

— Я уверен, что у Льюка Доусона больше денег, чем у иных богачей на Верхней авеню. А мисс Шервин в нашей школе — настоящее чудо! Читает по-латыни, как я по-английски! А железоторговец Сэм Кларк, вот мастак — во всем штате нет никого, с кем было бы лучше ходить на охоту. Если вам надо образованности, то, кроме Вайды Шервин, у нас есть преподобный Уоррен, проповедник-конгрегационалист, и профессор Мотт, инспектор учебных заведений, и адвокат Гай Поллок — говорят, он пишет настоящие стихи, и… и Рэйми Вузерспун, тоже не такой уж олух, если узнать его поближе, а поет он прямо здорово! И… и куча других. Лайм Кэсс. Только, конечно, ни у кого нет вашей утонченности. Но не думайте, это не помешает им оценить вас. Поедем! Вы будете командовать нами!

Они сидели на склоне холма под стеной старого форта, скрытые от посторонних взоров. Кенникот обнял девушку за плечи. Утомленная ходьбой, немного озябшая, она, ощущая его теплоту и силу, благодарно прижалась к его груди.

— Вы знаете, что я люблю вас, Кэрол!

Она не ответила и только дотронулась пальчиком до его руки.

— Вот вы говорите, что я ужасный материалист. Но я ничего не смогу с этим поделать, если вы не будете тормошить меня.

Она не ответила. Она не могла думать.