Том 1. Марта. Меир Эзофович

«В своих мыслях, — вспоминала потом Элиза Ожешко, — я привыкла называть эту эпоху моим университетом… Я так много читала, что, как вспомню теперь, так удивляюсь, как я могла прочесть такую уйму книг. Все это было без складу и ладу, без выбора и без системы, но это наполняло мою голову массой знаний, вызывало во мне много новых мыслей и стремлений, определило новый взгляд на мир и жизнь. Так зарождался и все ярче выступал, все сильнее меня захватывал идеал жизни, с которым действительная жизнь находилась в безусловном и остром противоречии. Идеал этот я тогда же определила двумя словами: „любовь и труд“. Вспыхнувшая в 1863 г. катастрофа задержала меня на месте и отодвинула мои личные планы на дальнейший срок. Но весь этот год я жила не для себя».

V

Что же принес ей 1863 год — один из самых трагических годов польской истории?

Поражение царизма в крымской войне, смерть Николая I (1855 г.), а главное, революционная ситуация, которая стала складываться в России с конца 50-х годов, — все это способствовало оживлению польского революционного движения. Борьба Польши за независимость, за отъединение ее от России наносила в те годы тяжелый удар царизму и вызывала горячее сочувствие и прямую поддержку со стороны как русских революционных демократов — Н. Г. Чернышевского, А. И. Герцена и др., так и демократов Европы во главе с вождями рабочего класса Марксом и Энгельсом.

Наряду с вопросом о политической самостоятельности в Польше требовал разрешения и аграрный вопрос. Уже в 1860 году в стране начало сказываться общественно-политическое возбуждение. В деревнях и экономиях Польши, Литвы, Белоруссии растет стихийное крестьянское движение с требованием отмены барщины, чинша (оброка) и раздела всей помещичьей земли. В Варшаве и других городах демократические слои населения все решительнее высказываются за вооруженное восстание. Усиливается революционное брожение в среде офицеров и солдат царской армии.

Восстание началось в ночь на 23 января 1863 года, быстро распространяясь по стране, перекинулось в Литву и Белоруссию, где приняло характер массового крестьянского движения против помещиков, в первую очередь — польских панов.

В восстании участвовали разнообразные социальные слои населения: обедневшая и обезземеленная шляхта, ремесленники, рабочие, интеллигенция, низшее духовенство, но руководящая роль принадлежала революционной шляхте. В руководстве восстанием принимали участие такие выдающиеся деятели польского освободительного движения, как С. Падлевский, Бобровский, Людвиг Мерославский. В Литве руководил повстанцами Зыгмунд Сераковский, последователь Н. Г. Чернышевского и друг поэта-демократа Т. Г. Шевченко; в Белоруссии — революционер Кастусь Калиновский, ученик Герцена. На стороне восставших сражались многие офицеры русской армии, например А. А. Потебня и др.

Повстанцы действовали против царских войск небольшими партизанскими отрядами, вооруженными старинными пистолетами, охотничьими ружьями, пиками, косами. И все-таки 10 тысяч человек в течение многих месяцев вели упорную борьбу против регулярной царской армии численностью в 83 тысячи штыков. Значительное участие в повстанческом движении принимали крестьяне. Они поддерживали восстание тем активнее, чем решительнее проводился декрет Временного национального правительства о наделении крестьян землей.

Но паны цепко держались за землю. Своекорыстная и предательская политика помещичьего класса в корне подрывала успех борьбы. Отрицательно сказывалась нерешительность и непоследовательность шляхетских революционеров. Восстание, сломленное поражениями и репрессиями, резко пошло на убыль весной 1864 года.

Польская буржуазная демократия не оправдала надежд на радикальное уничтожение феодальных отношений, но Маркс и Энгельс оценили восстание 1863 года, как прогрессивное. Ленин высоко оценивал роль польского восстания 1863 года. Он писал: «Пока народные массы России и большинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской».

В этот трагический год Элиза Ожешко жила действительно не для себя.

VI

Она была товарищем и другом восставших, помогала им, как только могла, а в дни разгрома лично отвезла в Варшаву одного из военных руководителей восстания, полковника русской службы Ромуальда Траугутта, спасая его от ареста.

Сама она каким-то чудом избежала репрессий. Муж ее был сослан в Сибирь (откуда он, спустя несколько лет возвратился и вскоре умер). Его имение было конфисковано. Пострадало много родственников и ее и мужа. Многие дома опустели, будто по краю прошла, как в иные годы средневековья, губительная «черная смерть» — чума. А среди лесов кое-где появились курганы — братские могилы павших героев восстания.