Том 1. Сенсационная гипотеза мировой истории. Книга 1

Рис. 33. «Перевернутый Жертвенник», если его перенести с карты Дюрера на реальное звездное небо. В таком виде его вряд ли изобразил бы настоящий астроном, наблюдающий небо.

Рис. 34. «Перевернутый Пегас», если его перенести с карты Дюрера на реальное звездное небо. В таком виде его вряд ли изобразил бы настоящий астроном, наблюдающий небо.

Сам Дюрер явно не занимался астрономией, во всяком случае, звездные карты — его единственное астрономическое произведение. Может быть, именно поэтому Дюрер допустил там несколько крупных нелепостей. Вот одна из них. Это — изображенный им «опрокинутый» Пегас (рис. 34). На гравюре-то он смотрится хорошо, однако при переносе карты на небо, по словам Морозова, «от восхода до заката Пегас летит там вверх ногами, как подстреленная птица». То же самое произошло и с Геркулесом…

Словом, художник здесь явно взял верх над заказчиком-астрономом. Гораздо важней оказалось для Дюрера то, как смотрится рисунок созвездия на листе бумаги, чем то, каким «видит» это созвездие астроном на реальном небе.

Любые предположения о том, что гравюры Дюрера могли быть художественно оформленными копиями с каких-либо древних рисунков созвездий, бессмысленны: в эпоху до изобретения (в начале XV века) техники гравюры любой такой рисунок мог существовать лишь как единичный экземпляр, а потому и не представлял практической ценности, поскольку копирование его мгновенно привело бы к искажениям, выходящим за рамки допустимого при астрономических наблюдениях.

Поэтому надо признать, что всякое изображение созвездий, повторяющее ошибки Дюрера, могло появиться только после издания его гравюр. В том числе и словесное описание типа «звезда выше левого колена Пегаса».

Но дело в том, что именно этими словесными описаниями и уточняется местоположение неярких звезд в каталоге «Альмагеста», из текста которого однозначно следует, что основой для этих описаний являются именно гравюры Дюрера, в том числе и те рисунки, где он по художнической прихоти (или незнанию) опрокинул созвездия вверх ногами. Возьмем того же Пегаса. Автор «Альмагеста» в своем перечислении созвездий методично движется с севера на юг. Поэтому, проходя по опрокинутому созвездию, первой он заносит в каталог «звезду в пупе Пегаса», а последней — «звезду во рту».

Итак, составитель каталога ссылается на карты, включающие в себя нелепости гравюр Дюрера. Следовательно, подобные словесные описания могли появиться в тексте «Альмагеста» лишь около 1515 года.

Может быть, словесные описания — позднейшие вставки? Но в таком случае, как выглядел исходный текст? Ответа на этот вопрос мы, очевидно, не получим. Издания 1515, 1528 годов и более поздние вышли в свет, когда уже существовали гравюры Дюрера; издание же якобы 1496 года, насколько нам известно, вообще не содержит звездного каталога.

Обратимся теперь к странностям, обнаруживаемым при сопоставлении наиболее важных средневековых изданий «Альмагеста»: латинскому изданию 1537 года (в Кельне) и греческому изданию 1538 года (в Базеле).

Числовой материал в них различен. Координаты звезд, указанные в латинском издании, соответствуют их положению на небе в XV–XVI веках, то есть времени издания. В греческом же издании все эклиптикальные долготы звезд убавлены (в сравнении с латинским изданием) на круглое число 20° плюс-минус 10 дуговых минут. Эта поправка на прецессию как раз и относит звездный каталог ко II веку н. э. Вопрос: что первично?

Вполне понятно, что принято думать (поскольку Птолемей считается автором «Альмагеста» и астрономом II века), будто греческое издание воспроизводит оригинальные данные каталога, а латинское издание — подправленные. Это подтверждается и титульным листом латинского издания, где относительно публикуемых в нем данных сказано: «к сему времени приведенные особенно для учащихся».