Том 1: Сражение в небесах + Том 2: Охотница из Аккана

МАРК УАЙТИНГ тихонько скользнул вверх по лестнице. Он чувствовал себя слегка виноватым, потому что был хозяином, и, в качестве хозяина, должен был развлекать гостей. Или не должен? Марсия ничего не сказала. На самом деле, они были ее гостями, и ей следовало бы развлекать их и без него, но, казалось, так было не принято в обществе, которое внезапно распахнуло перед ними двери теперь, когда они разбогатели. Марсия с готовностью ринулась в эти двери, но Марку это общество казалось сборищем зануд.

Те люди, внизу в гостиной, представлялись ему ложной аристократией по величине богатства, и Марк не чувствовал себя с ними ровней. Вот если бы они были аристократией собственных достижений — тогда было бы все по-другому. На земле не было людей ближе ему, чем люди, которые мыслили так же, как Марк Уайтинг. О нем уже слагали легенды. И не потому, что он накопил целое состояние. Да, он получил это состояние. Но это было совершенной случайностью. Он был изобретателем. И одним из его изобретений оказался радиоэхолот, благодаря которому самолеты теперь могли безопасно летать даже самыми темными ночами. Другим изобретением был радиоуправляемый самолет — но армию это не особенно заинтересовало. Был еще фотоэлемент, носящий его имя.

В общем, в Вашингтоне на имя Марка Уайтинга было зарегистрировано восемьдесят с лишним патентов. Правда, за последние годы количество их уменьшилось. Марк занялся атомными исследованиями, а открытия, сделанные в этой области, не всегда следует патентовать.

Приходится даже стараться, чтобы о некоторых никто не узнал.

Марк тихонько пробрался на третий этаж и отпер единственную там дверь.

Внизу собирались играть в бридж. Вот тогда-то Марк и смылся, надеясь, что Марсия не заметит его отсутствия.

Конечно, не стоило ему убегать. Но он не собирался играть в бридж этой ночью. Или любой другой ночью. Нужно было кое-что сделать, и Марк был единственным, кто мог это сделать.

Он включил свет. И тут же превратился в совершенно другого человека.

Для любительской радиостанции это было настоящее чудо. Впрочем, подобные станции вообще являются чудом. Они восхитительны. Здесь было четыре передатчика, два приемника и два шифратора, для сорока- и восьмидесятиметровых волн. И был специальный экспериментальный передатчик, который работал вовсе не на метровых волнах, так что для него не требовалось официальное разрешение. Из приемников три работали на всех волнах, а один — на особых.

Глаза Марка загорелись, пока он смотрел на них, и вспыхнули особенно ярко, когда взгляд его перешел к тому странному блоку, который был его собственным детищем.

Марк сам сконструировал его вплоть до последнего проводка, от особого кристалла до пары дешевых наушников. Ах, какой это был приемник! А в передатчике главным элементов был крошечный вибропреобразователь, от которого выходила антенна и заземление.

Наверное, его можно услышать на много миль, усмехнулся Марк, если ветер будет в нужном направлении, и все приемники не смогут не принять его, в таком широком спектре он вещал.

Вся аппаратура выглядела примитивной и неуклюжей. Это мог бы собрать ребенок со всей своей детской неуклюжестью.

Не то, что поблескивающий монстр в другом углу комнаты — передатчик, который можно услышать где угодно, хоть в Австралии.

Ну, да, его и создал ребенок, подумал Марк и тут же вспомнил, как в 1918 году был снят гриф «совершенно секретно» со всем материалов по беспроводной связи, и он, четырнадцатилетний мальчишка, как раз тогда сломал руку и вынужден был неделю лежать в кровати. Среди журналов, которые ему принесли, оказался журнал по радиотехнике со статьей, в которой как раз и было описано это самое примитивное устройство.

В том журнале Марк Уайтинг, лежа со сломанной рукой, нашел свою судьбу. Судьбу, которая к июню 1939 года принесла ему положение одного из ведущих ученых в США, и эта примитивная самодельная катушка была прабабушкой тех сложных катушек в особом приемнике, который работал не на обычных частотах.

Улыбаясь, Марк смотрел на свою аппаратуру. Теперь он мог создавать гораздо лучшие установки, но в первом, неуклюжем, устройстве, который он собрал своими руками, оказалось нечто такое, что он не до конца понял и много лет спустя. Он работал над ним все эти годы, и все же не до конца раскрыл все его секреты.

Марк протянул руку, легонько передвинул ползунок регулятора частот и осторожно погладил установку.

Затем он вспомнил о Марсии. В любой момент она примется искать его, чтобы заставить играть в бридж.

Марк вновь повернулся к мерцающей установке, плоду трудов его гениального разума. Ему захотелось несколько минут послушать бормотание голосов из обрывков каких-то радиосигналов. Это всегда вновь заставляло его чувствовать себя ребенком в Калифорнии, болтающим с таким же ребенком в штате Мэн. Их голоса встретились, несмотря на расстояние в три тысячи миль. В этом было нечто таинственное, нечто, заполнившее его тогда страхом.

Лампы нагрелись. Мгновение стояла тишина.