Том 1. Стихотворения

Прием, оказанный «Сумеркам» современниками, лучше всего характеризован тем же Белинским: «Давно ли каждое новое стихотворение г. Баратынского, являвшееся в альманахе, возбуждало внимание публики, толки и споры рецензентов?.. А теперь тихо, скромно появляется книжка с последними стихотворениями того же поэта и о ней уже не говорят и не спорят, о ней едва упомянули в каких нибудь двух журналах, в отчете о выходе разных книг, стихотворных и прозаических» (Собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. VII, стр. 473).

«Литературная Газета» констатировала полный «упадок таланта» Баратынского. «С грустным вниманием, – писал рецензент, – перечитали мы его брошюру и в сотый раз тяжело вздохнули об участи нашей бедной литературы, которой как будто на роду написано или оплакивать преждевременную потерю, или сожалеть о неожиданном упадке всего того, на чем основывала она самые светлые надежды своего процветания… В „Сумерках“ есть несколько стихотворений, которые можно прочесть с большим удовольствием» (к ним рецензент причисляет «Алкивиада», «Ропот», «Рифму» и «Все мысль да мысль») («Литературная Газета», 1842, № 32, стр. 663–665).

Характерно, что единственный положительный отзыв о «Сумерках», напечатанный в «Современнике» (1842 г., т. XXVII, стр. 96-101) и несомненно принадлежащий Плетневу, представляет собой не анализ сборника, а общую характеристику творчества Баратынского, подкрепленную ссылкой на авторитет Пушкина.

Отношение к сборнику самих «читателей» засвидетельствовано М. Лонгиновым: «Когда в 1842 году вышла книжка „Сумерек“ Баратынского, она произвела впечатление привидения, явившегося среди удивленных и недоумевающих лиц, не умевших дать себе отчета в том, какая это тень и чего она хочет от потомков» («Русский Архив», 1867, № 2, стр. 262).

«Сумерки» были последним прижизненным сборником Баратынского.

Расположение сборника сохранено нами полностью.

О стихотворениях, ошибочно приписываемых Баратынскому

Несколько стихотворений, включенных в издание сочинений Баратынского Академии Наук, под ред. М. Гофмана (1914), по нашим соображениям не заслуживают включения в издание ни как принадлежащие Баратынскому, ни как приписываемые ему:

Детское стихотворение Е. А. Баратынского (акад. изд., стр. 190, примечание – стр. 320). Стихотворение явно списано из какой-то французской хрестоматии с заменой в первом стихе мадригала собственного имени (например Aline или Céline) – словами ma mère, вследствие чего разрушена рифма между первым и третьим стихом в полном противоречии как с принципами французского стихосложения, так и со структурой остальной части стихотворения;

Je voudrais bien, ma mère,
Célébrer tes vertus,
Que de la main divine
En naissant tu reçus…

Кроме того стихотворение по своему содержанию не может относиться к матери и представляет собой какой-то романс мадригального типа.

Имя (акад. изд., стр. 116, примечание – стр. 282). В «Литературной Газете», 1830 г. (т. II, № 19 и 51), подпись Б *** стоит под стихотворением «Имя» и стихотворением «Генриетте Зонтаг» (С.-Петербург, 23 августа 1830 г.). В оглавлении «Литературной Газеты» после:

«Баратынского (Е. А.) Эпиграмма»

следует:

«Б *** Генриетте Зонтаг.

Имя».

Несомненно, что Б *** автор обоих стихотворений. Но в 1830 г. Баратынский не бывал в Петербурге, и, следовательно, уже это одно снимает его авторство со второго стихотворения.

Выздоровление (акад. изд., стр. 205, примечание – стр. 327).

Подпись Б («Благонамеренный», 1821, май, стр. 14) не является подписью одного Баратынского. Так подписывались в различных журналах в том же «Благонамеренном» различные безвестные авторы. Самое стихотворение не дает никаких оснований подозревать авторство Батарынского.

Ни времени медленье (акад. изд., стр. 206–208, примечание – стр. 327–328).

Запись неизвестной рукой. Ошибочно принята за автограф Баратынского, которому на этом основании и приписывается перевод французского четверостишия.

Какая эта сторона? (акад. изд., стр. 206–208, примечание – стр. 328).

В оглавлении «Звездочки» («Русская Старина», 1883, кн. III) стихотворение находится перед отрывком «Бала» и без подписи. Подпись Баратынского имеется только перед отрывком из «Бала». Самое стихотворение не дает никаких оснований к приписыванию его Баратынскому. П. П. Филиппович доказывает, что стихотворение принадлежит Ф. Глинке (см. его брошюру «Об авторе стихотворения „Какая это сторона“»).

В альбом (акад. изд., стр. 208, примечание – стр. 329).

Те же основания, что и в приписывании Баратынскому стихотворения «Выздоровление» (см. выше).

К NN (акад. изд., стр. 208, примечание – стр. 329–330).

Принадлежность стихотворения Баратынскому вполне опровергнута М. Гофманом, включившим, однако, это стихотворение в приписываемые Баратынскому. Нам неизвестно, чтобы Баратынский когда-либо подписывался – Я.