Том 1. Стихотворения

Вернувшись из зарубежной поездки, Есенин предпринял попытку восстановить творческие контакты с Клюевым: пригласил его в Москву, организовал совместное выступление, — но былое содружество не восстановилось. В сентябре 1924 г. в стихотворении «На Кавказе» Есенин иронизировал: «И Клюев, ладожский дьячок, // Его стихи как телогрейка…». В октябре 1925 г., готовя для первого тома Собр. ст. автобиографию «О себе», он положил в ее основу автобиографию 1922 г., но перередактировал ее. В частности, сохранив приведенную выше фразу о дружбе с Клюевым, отбросил ее конец: «которая продолжается и посейчас». Правда, тут же добавил еще одну фразу: «Блок и Клюев научили меня лиричности». Почти через всю жизнь пронес Есенин эту «дружбу-вражду»: признание Клюева одним из своих учителей и в то же время быстро возникшее осознание разности их творческих установок.

На гибель Есенина Клюев откликнулся своим известным трагическим «Плачем». «Во многом близкий, кровно родной Есенину, Н.Клюев говорит о нем особенными словами, рожденными именно этой близостью, этим „сродством душ“», — писал об этой вещи П.Н.Медведев. Посетив 11 ноября 1929 г. существовавший тогда Музей Есенина, Н.А.Клюев записал в книге для посетителей: «Прощаю, молюсь и жду. Николай Клюев» (ГЛМ).

Стихотворение было высоко оценено критиками. По мнению Г.В.Алексеева: «В стихотворении „Клюеву“ Есенин очень точно и коротко определил сущность поэтического творчества этого единственного сейчас мужицкого поэта» (Г.Алексеев, «Деревня в русской поэзии», Берлин, 1922, с. 73). В рецензии на «Конницу бурь» С.Ф.Буданцев писал: «В вещице, посвященной Клюеву, Есенин дал чудесный конец… Эта милая простота напоминает нам лучшие строки Некрасова. Само строение метафоры происходит именно от этого поэта» (журн. «Художественное слово», М., 1920, № 2, с. 63). Критик имел в виду известные строки из первой части «Кому на Руси жить хорошо»: «Лука похож на мельницу…» и т. д. Позже наблюдение повторил Д.И.Шепеленко, правда, отрицательно оценив это как одно из «очевидных заимствований» Есенина (см. журн. «Пролетарий связи», М., 1925, № 4, 5 марта, с. 205–206). В пролеткультовском «Горне» Н.М.Тарабукин выговаривал Есенину: «Пропев песню, как обещал он в одном стихотворении, про „печь, петуха и коров“, он остановился на распутье. Современность идет мимо него, „Ты сердце выпеснил избе, но в сердце дома не построил“, — говорит он, обращая эти слова к Клюеву. Но с не меньшим основанием мог бы их отнести и к себе» (журн. «Горн», М., 1923, № 8, с. 225).

«По-осеннему кычет сова…» (с. 150). — Журн. «Знамя», М., 1920, № 3/4, май-июнь, стб. 33; Рус. (беловой автограф); Т20; Т21; И22; Грж.; ОРиР; Б. сит.; И25.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Беловой автограф — ГЛМ, без даты; второй беловой автограф — собрание Н.Н.Макеева (г. Нея, Костромской обл.), также без даты; третий автограф — в составе Рус., также без даты. Во всех рукописных и печатных источниках текст идентичен. Датируется по наб. экз., где помечено 1920 г. А.Б.Мариенгоф и Л.И.Повицкий свидетельствуют, что стихотворение было написано во время пребывания Есенина в Харькове (т. е. в марте-апреле 1920 г.), но несколько по-разному передают обстоятельства его создания (см. Восп., 1, 319 и 2, 240).

Песнь о хлебе (с. 151). — Сб. «Звездный бык», [М.], 1921, с. 5; журн. «Знамя», М., 1921, № 9, май, стб. 75; И22; Грж.; Ст. ск.; Ст24; ОРиР; Б. сит.

Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).

Беловой автограф — РГАЛИ, с датой «Апрель 1921». В первопечатном тексте дата — 1921, в Ст24 — 1920. В наб. экз. и Собр. ст. датировано 1919 г. Сб. «Звездный бык», как об этом свидетельствует дарственная надпись Есенина И.Н.Розанову, вышел до 26 февраля 1921 г.; следовательно, дата на автографе фиксирует не время создания стихотворения, а время выполнения автографа. В наст. изд. принята авторская дата из первопечатного текста. Она подтверждается свидетельством Р.Ивнева, который вспоминал, что Есенин зимой 1920/21 гг. читал ему «Песнь о хлебе» как новое, только что написанное стихотворение (см. Восп., 1, 335).