Он приблизился, крылатый,И сомкнулись веки над сияньем глаз.Пламенная — умерла тыВ самый тусклый час.Что искупит в этом миреЭти две последних, медленных слезы?Он задумался. — ЧетыреВыбили часы.Незамеченный он вышел,Слово унося важнейшее из слов.Но его никто не слышал —Твой предсмертный зов!Затерялся в море гулаКрик, тебе с душою разорвавший грудь.Розовая, ты тонулаВ утреннюю муть…
Москва, 1912
«Посвящаю эти строки…»
Посвящаю эти строкиТем, кто мне устроит гроб.Приоткроют мой высокийНенавистный лоб.Измененная без нужды,С венчиком на лбу,Собственному сердцу чуждойБуду я в гробу.Не увидят на лице:«Все мне слышно! Все мне видно!Мне в гробу еще обидноБыть как все».В платье белоснежном — с детстваНелюбимый цвет! —Лягу — с кем-то по соседству? —До скончанья лет.Слушайте! — Я не приемлю!Это — западня!Не меня опустят в землю,Не меня.Знаю! — Все сгорит дотла!И не приютит могилаНичего, что я любила,Чем жила.
Москва, весна 1913
«Идешь, на меня похожий…»
Идешь, на меня похожий,Глаза устремляя вниз.Я их опускала — тоже!Прохожий, остановись!Прочти — слепоты куринойИ маков набрав букет —Что звали меня МаринойИ сколько мне было лет.Не думай, что здесь — могила,Что я появлюсь, грозя…Я слишком сама любилаСмеяться, когда нельзя!И кровь приливала к коже,И кудри мои вились…Я тоже была, прохожий!Прохожий, остановись!Сорви себе стебель дикийИ ягоду ему вслед:Кладбищенской земляникиКрупнее и слаще нет.Но только не стой угрюмо,Главу опустив на грудь.Легко обо мне подумай,Легко обо мне забудь.Как луч тебя освещает!Ты весь в золотой пыли…— И пусть тебя не смущаетМой голос из-под земли.
Коктебель, 3 мая 1913
«Моим стихам, написанным так рано…»
Моим стихам, написанным так рано,Что и не знала я, что я — поэт,Сорвавшимся, как брызги из фонтана,Как искры из ракет,Ворвавшимся, как маленькие черти,В святилище, где сон и фимиам,Моим стихам о юности и смерти,— Нечитанным стихам!Разбросанным в пыли по магазинам,Где их никто не брал и не берет,Моим стихам, как драгоценным винам,Настанет свой черед.
Коктебель, 13 мая 1913
«Солнцем жилки налиты — не кровью…»
Солнцем жилки налиты — не кровью —На руке, коричневой уже.Я одна с моей большой любовьюК собственной моей душе.Жду кузнечика, считаю до ста,Стебелек срываю и жую…— Странно чувствовать так сильно и так простоМимолетность жизни — и свою.