Норвежский король Гаральд Гардрааде (Строгий), о котором идет речь в стихотворении, царствовал с 1047 до 1066 г.; в 1045 он женился на дочери Ярослава Мудрого Елизавете. Стихотворение возникло в связи с работой Толстого над трагедией «Царь Борис». «Я был приведен к этой балладе, — писал он Стасюлевичу 7 февраля 1869 г., — моим датским принцем в „Царе Борисе“. В тот же день он сообщил Маркевичу, что во время разысканий о „норманнском периоде нашей истории“ натолкнулся на „факт вполне известный, но весьма мало использованный, а именно — замужество дочерей Ярослава“». И далее он пересказал сведения, почерпнутые из «Истории Государства Российского» Карамзина. Уже окончив стихотворение, Толстой достал «Историю Дании» («Geschichte von Danemark») Ф.Дальмана и нашел в ней «подтверждение некоторым деталям, написанным по интуиции» (письмо к Маркевичу от 26 марта 1869 г.). Поэт очень ценил эту балладу и был огорчен отзывом Гончарова. «Вы доставили мне большое удовольствие… — писал он Маркевичу, — одобрив балладу о Гаральде, тем более что Гончаров… пишет мне, что она — недостойная меня и совершенно посредственная». Два десятка строк о судьбе Гаральда и о дочерях Ярослава имеются также во втором действии «Царя Бориса».
Три побоища*
Об исторической основе баллады см. во вступит. статье. «Три побоища» написаны непосредственно после «Песни о Гаральде и Ярославне». В письме к Маркевичу от 7 февраля 1869 г. поэт заметил, что вторая баллада по колориту противоположна первой, «т. е. чрезвычайно мрачна», но не раз указывал вместе с тем на их общую идейную направленность. Композиция стихотворения была следующим образом охарактеризована Толстым: «Форма складня (кажется, называется по-гречески триптих или что-то в этом роде)» (письмо к Маркевичу от 5 мая 1869 г.).
Песня о походе Владимира на Корсунь*
Источником стихотворения являются летописные данные о крещении Владимира в пересказе Карамзина. Для замысла баллады существенна разнохарактерность тона первой и второй ее половины: несколько иронический взгляд на Владимира до его крещения и лирическое проникновение в его душевное состояние после крещения. «Мне очень интересно узнать, — спрашивал он Маркевича 5 мая 1869 г., — не шокировал ли я Вас в „Походе на Корсунь“ тем контрастом, который там имеется между началом и концом: сперва резвостью зачина и дальнейшим лиризмом. Меня это не смущает… даже напротив; тут перемена тональности… но мажорно и то, и другое». В «Песне о походе Владимира на Корсунь» есть две бесспорные реминисценции из Пушкина; ср. строку «Вы, отроки-други, спускайте ладьи» с «Песней о вещем Олеге»: «Вы, отроки-други, возьмите коня», а последние две строки с «Русланом и Людмилой»: «Дела давно минувших дней, // Преданья старины глубокой».