Том 1. Стихотворения

Горный мираж

Земля июльской духотой томима.
Иду, изнемогая от жары.
Тропинка вьется, будто струйка дыма,
По склону раскаленному горы.

А выше — облака, прозрачный холод,
Большие незнакомые цветы.
И подо мною горы — будто город,
Подвергшийся атаке с высоты.

Тот город великанский, невсегдашний,
Как бы окутан дымной пеленой,
Кривые скалы высятся, как башни,
Взрывною накрененные волной.

Там осыпи — как рухнувшие зданья,
Гигантские расщелины, зубцы —
Как будто от прямого попаданья
Гранитные обрушились дворцы.

Как лопнувший водопровод, бурливо
Со дна ущелий-улиц бьет вода,
И корни сосен вьются по обрывам,
Как порванные взрывом провода.

Повсюду — раны, вмятины, ушибы —
Распотрошенный великаний кров.
Над пропастями нависают глыбы —
Останки уничтоженных мостов.

Но вот с небес, из облаков парящих,
Из дымных, из бензиновых высот
Спадает солнце в море — как горящий,
Зенитками подбитый самолет.

Уже в долинах и свежо, и сыро,
Весь мир окутан синей тишиной,
И вся земля, взыскующая мира,
Невидимо сливается со мной.

Приглýшенно во сне листва лопочет,
Уснув, прильнула к пристаням вода,
И чутко спят, светясь в просторах ночи,
Людьми воздвигнутые города.

Вещи

Умирает владелец, но вещи его остаются,
Нет им дела, вещам, до чужой, человечьей, беды.
В час кончины твоей даже чашки на полках не бьются
И не тают, как льдинки, сверкающих рюмок ряды.

Может быть, для вещей и не стоит излишне стараться, —
Так покорно другим подставляют себя зеркала,
И толпою зевак равнодушные стулья толпятся,
И не дрогнут, не скрипнут граненые ноги стола.

Оттого, что тебя почему-то не станет на свете,
Электрический счетчик не завертится наоборот,
Не умрет телефон, не засветится пленка в кассете,
Холодильник, рыдая, за гробом твоим не пойдет.

Будь владыкою их, не отдай им себя на закланье,
Будь всегда справедливым, бесстрастным хозяином их:
Тот, кто жил для вещей, — все теряет с последним дыханьем,
Тот, кто жил для людей, — после смерти живет средь живых.

Природе