Том 1. Уэверли

Флора вместо мерного и монотонного речитатива барда сопроводила эти слова возвышенным напевом одной малоизвестной воинственной песни. После нескольких беспорядочных звуков она начала дикую и своеобразную прелюдию, которая прекрасно сочеталась с шумом далекого водопада и нежными вздохами ветерка в шелестящей листве осины, нависшей над местом, где расположилась прекрасная арфистка. Следующие стихи вряд ли заставят читателя пережить те чувства, с которыми в таком исполнении и с таким сопровождением их воспринял Уэверли:

Туманы в горах, все окутано тьмой;
Но сон наш мрачнее, чем сумрак ночной.
Британскому гнету не видно конца —
И руки немеют, и стынут сердца.

Не брызнувшей крови багровый поток,
А бурая ржавчина красит клинок;
И не во врага, что согнуть нас хотел,
А в птиц да оленей стреляет наш гэл.

Коль барды поют о деяньях отцов,
Наш стыд и смущенье — награда певцов.
Пускай же умолкнут и песня и стих,
Что могут напомнить о битвах былых.

Но кончилась ночь, и проснулся народ.
В горах мы увидели солнца восход.
Лучи разгоняют тяжелый туман,
Прозрачен и светел течет Гленфиннан.[108]

О Морэй-изгнанник,[109] наш славный герой!
Как солнечный луч перед близкой грозой,
Взвивается знамя, что в бой поведет,
И северный ветер его развернет.

О вы, дети сильных! Коль грянет гроза,
Коль молнии блеск вам ударит в глаза,
То нужно ль, чтоб старцы в балладах своих
Напомнили вам о героях былых?

Слейт, Рэнелд, Гленгерри — союз королей,—
Под вашею властию остров Айлей;
Как бурные реки, бегущие с гор,
Вы слейтесь, чтоб дать чужеземцам отпор.

Отважный Лохил, сэра Эвана сын,
Восстань во главе своих верных дружин!
Пусть, Кеппох, твой рог призывает к борьбе —
Далекий Коррьярик ответит тебе.

Властитель Кинтейла, пусть дерзостный враг
В сраженье кровавом увидит твой стяг.
Вы, гордого клана Гиллеан вожди,
Припомните славу Харло и Данди.

Клан Фингон, ваш род вольнолюбьем блистал
И многих героев Шотландии дал;
Не медлите ж, Фингон и клан Рорри-Мор,
Прорежьте галерами водный простор.

Не сдержит восторга и клан Мак-Шимей,
В нарядах военных увидев вождей,
А Гленко убитого доблестный род
Взывает о мести и рвется в поход.

Проснитесь, о Дермид, и Альпин, и Мой!
Шотландцы, забудьте про сон и покой!
Проснитесь, вас родина в битву зовет.
За честь, за свободу, за мщенье — вперед!

В этот момент огромная гончая бросилась к Флоре и прервала ее пение своими непрошеными ласками. Услышав издали свист, она повернулась и стрелой бросилась назад по тропинке.

— Это верный спутник Фёргюса, капитан Уэверли, — сказала она, — а этот свист — его сигнал. Из всех родов поэзии брату нравится только юмористический. Впрочем, он явился сюда весьма кстати, чтобы прервать длинный каталог племен, который один из ваших дерзких английских поэтов называет

Высокородных нищих список длинный:
Мак-Грегоры, Мак-Кензи и Мак-Лины.

Уэверли выразил сожаление, что ей не дали докончить.