Том 1. Загадки раскрылись

Растение мне понравилось. Мне кажется, я его никогда не встречал, и как-то невольно оно заинтересовало меня и захотелось с ним поближе познакомиться. У него, как и у всех бобовых, есть в цветке «парус», два «весла» и «лодочка». Ярко-желтые цветки оказывается, свежие, еще не раскрытые, и если их потормошить как следует пинцетом, цветок будто после посещения насекомого-опылителя расправляет «весла», но «лодочка» остается на месте, прикрывая пестик. У цветков неопыленных, у которых начал развиваться стручок, «весла» только чуточку расходятся в стороны и цветок полностью не раскрывается. Ни одного не нашел цветка раскрытого по-настоящему. Кроме того, сперва на тыльной стороне «паруса» появляются оранжевые пятна и полоски, потом «парус» и «весла с лодочкой» краснеют, весь цветок меняет окраску и становится ярко-алым.

Этот цвет будто вывеска. Она как бы гласит: «цветок уже опылен, делать здесь насекомым нечего, просим больше не беспокоить». И желтые, и красные цветки очень ярки, и дела их поэтому можно угадать издалека.

Мне нравится эта деликатная предусмотрительность растения, возможно, она имеет глубокий смысл той целесообразности, что так поражает каждого, знакомящегося с жизнью любого живого существа, порожденного великой эволюцией органического мира. Быть может, у цветка есть свой особенный и редкий опылитель, деятельности которого помогает и само растение.

Но на нем сейчас не вижу никаких насекомых, привлеченных цветками. Встретился какой-то крохотный жучок, как будто слоник, его я прозевал. Он сидел в цветке, явно лакомясь нектаром. Еще в цветках оказались маленькие скопления тлей, но, сколько в них не вглядывался, не мог точно установить, чем они занимались. То ли сосали по своему обыкновению соки растения, погрузив в него свой хоботок, то ли, быть может, лакомились нектаром, что для этой братии, вообще говоря, не свойственно. (Один раз мне привелось подметить пристрастие тлей к сладкой жидкости на цветках кендыря. Это наблюдение, как и следовало ожидать, вызвало свойственное ученым недоверие, когда дело касается нового и необычного).

Очень интересны длинные и прочные стручки, как они способны так точно и прочно закручиваться в спираль. Очевидно этот сложный акт, совершаемый под воздействием каких-то механических сил, способствует разбрасыванию семян. Тормошу, нажимаю, разламываю стручки нераскрывшиеся, надеясь, что они внезапно завьются спиралью, выстрелив семенами, подобно тому, как это делает всем известная недотрога. Но напрасно. Растение не желает выдавать свою тайну.

Впрочем, оказывается, стручки нераскрытые кем-то поражены. В них поселились поедатели бобиков, крохотные личинки. Кто же из них должен выйти? Вначале нахожу крошечного блестящего сине-зеленого наездника. У него красивые большие глаза и изящные коленчатые усики. Он, без сомнения, друг растения и враг поедателей бобиков. Еще немало времени уходит на поиски, прежде чем находится и сам преступник — тоже крошечный серо-желтый с темно-синей головкой и ножками и длинным хоботком слоник-апион. Он необычно шустр и едва только стручок разломан, оказавшись на свободе, увидев свет, тот час же раскрыл крылья и собрался отправиться в полет.

Становится понятным, почему на стручках есть и очень маленькие точечные отверстия, и отверстия побольше. Первые проделаны хоботком слоника, прежде чем засунуть в полость стручка яичко, вторые — прогрызены выбиравшимся наружу жучками, а также его поедателем — наездничками.

Поселив свое потомство в стручке, слоник нарушает его сложный механизм развития спирали и разбрасывания бобиков. Даже оставшиеся из них целыми уже не могут освободиться из плена и упасть на землю. Так маленький жучок оказывается врагом растения вдвойне: одни семена он уничтожает, другие — оставляет навечно в заточении.

Вот, кажется, и все, что рассказал мне изящный лядвинец с разноцветными цветами. Остается выяснить, кто все же его опылители. Голубянки и пчелки антофоры резвятся на астрагале эспарцетном, не обращая внимания на лядвинец. Брожу по берегу с сачком в руках, вглядываюсь в желтые цветочки, ожидающие визитеров. Теперь мне начинает казаться, что его роль выполняют крохотные слоники апионы и они вовсе не враги растения, хотя их личинки и питаются бобиками, а первейшие друзья. Враг же — губитель слоника изящный наездник, тот, кого я признал вначале за друга.

Но что значат мои предположения, основанные лишь на одной мимолетной встрече. Надо продолжать поиски. Но вечереет, ветер затихает, озеро синеет, потом, отражая зорьку, становится розовыми. Пора думать об отдыхе, и я бреду к биваку с надеждой закончить поиски ранним утром.