Том 10

Наконец они тронулись в путь, и стоило посмотреть на длинную процессию сухопутных черепах, обремененных учеными мужами, научными инструментами, всякими светляками и тускляками, взятыми для освещения и сигнализации, продовольствием, муравьями и жуками-навозниками, чтобы таскать грузы и рыть землю, пауками, чтобы производить геодезическую съемку и другие инженерные работы, и т. д. и т. п.; а следом ползла посуху целая колонна броненосцев — гордых и величественных морских черепах, на которых возлагались все водные перевозки, и на каждой черепахе колыхался яркий гладиолус или другое столь же великолепное знамя; во главе колонны большой оркестр из шмелей, комаров, цикад и сверчков играл походный марш; процессию охранял эскорт из двенадцати гвардейских полков жуков-усачей.

По прошествии трех недель экспедиция достигла опушки леса, и глазам исследователей открылся огромный неведомый мир. Какое это было захватывающее зрелище! Перед ними лежала широкая гладь равнины, орошаемая извилистой рекой; а вдали на горизонте высилась какая-то длинная огромная стена неизвестного происхождения. Жук-навозник заявил, что, на его взгляд, это просто-напросто земля, поставленная торчком, потому что на ней видны деревья. Но профессор Улита и другие знаменитости живо осадили его:

— Мы наняли вас рыть землю, милейший, — не более того! Нам нужны ваши мускулы, а отнюдь не мозги. Когда нам захочется узнать ваше мнение по какому-либо научному вопросу, мы не замедлим сообщить вам об этом. Пока же от вас что-то не видно усердия по службе, — вы тут шатаетесь без дела и суетесь в ученые разговоры, а другие рабочие тем временем разбивают лагерь. Ступайте-ка помогите им разгрузить багаж.

Навозник, нимало не обескураженный, преспокойно показал им спину и ушел, бормоча себе под нос: «А все-таки умереть мне без покаяния, если это не земля, поставленная торчком».

Профессор Жабень Квакш (племянник погибшего исследователя) высказал предположение, что перед ними барьер, ограждающий край земли. Он сказал:

— Наши предки оставили нам много бесценных знаний, но они не совершали дальних путешествий, и мы вправе считать, что первыми сделали это блестящее открытие. Отныне нам обеспечена слава, пусть даже мы ничего больше не откроем до самого конца экспедиции. Любопытно узнать, из чего сооружена эта стена? Уж не из лишайника ли? Лишайник — отличнейший материал для постройки стен.

Профессор Улита поднес к глазам подзорную трубу и придирчиво осмотрел стену. Потом он глубокомысленно изрек:

— Отсутствие прозрачности убеждает меня, что перед нами конденсированный пар, образованный при нагревании восходящего потока влаги, оксидированной путем рефракции. Мое заключение легко было бы подтвердить полиметрическими измерениями, но я не вижу в них необходимости. Все и так ясно.

Он сложил трубу и удалился в свою палатку, чтобы занести в журнал запись об открытии края света и о его физической природе.

— Какой глубокий ум! — заметил профессор Червь профессору Нетопырю. — Ах, какой глубокий ум! Для этой светлой головы нет неразрешимых загадок.

Пришла ночь, сверчки-караульщики стали на свои посты, зажглись светляки и тускляки, и притихший лагерь погрузился в сон. А наутро, позавтракав, исследователи продолжали путь. К полудню они добрались до большой дороги, по которой были проложены параллельно друг другу, вровень с головой самой рослой лягушки, два бесконечных бруса из какого-то твердого черного материала. Ученые мужи залегли за один из них, осмотрели и исследовали его всеми возможными способами. Потом они долго шагали вдоль брусьев, но не нашли ни конца, ни края, ни даже сколько-нибудь широкой щели. В анналах науки не было и намека на что-либо подобное. Наконец, лысый, почтенный географ, профессор Аспид, выходец из низов, который собственными силами выбился наверх и стал главой географов своего времени, сказал:

— Друзья мои, мы сделали поистине великое открытие. Мы нашли осязаемое, реальное, неопровержимое воплощение того, что даже мудрейшие из наших предков полагали лишь воображаемой категорией. Благоговейте, друзья, ибо мы стоим у великого преддверья. Перед нами географические параллели!

Все сердца замерли, все головы благоговейно склонились: столь потрясающе и величаво было это грандиозное открытие. Многие прослезились.

Путешественники разбили лагерь и весь остаток дня сочиняли объемистые отчеты о чуде и вносили соответствующие поправки в астрономические таблицы. А в полночь раздался дьявольский рев, лязг и грохот, и мимо пронеслось чудище с огромным огненным глазом и длинным хвостом и скрылось во тьме, все еще испуская торжествующий рев.

Бедняги рабочие, обезумев от страха, попрятались в высокой траве. Но ученые не дрогнули. Чуждые предрассудков, они невозмутимо стали делиться друг с другом своими догадками. Всем хотелось узнать мнение старого географа. Он удалился в свою раковину и долго, сосредоточенно размышлял. Когда он наконец выполз оттуда, по торжественному выражению его лица все сразу поняли, что его осенила блестящая догадка. Он промолвил: