Том 10. Братья Карамазовы. Неоконченное

По учению Тихона, зло необходимо, неизбежно для рождения добра, истинного и неподдельного. Победи себя, призывал он, победи «смирением гордость, гнев кротостию и терпением, ненависть любовию». [74]Человек должен быть признателен судьбе за искушения, беды и страдания: именно благодаря им он может познать себя и узнать зло, которое кроется в его сердце. Лишь на трудном и горестном пути открываются цели упорной работы над собой, которая дает ценность и смысл человеческому существованию. Возможность просветления и очищения, по убеждению Тихона, открыта любому человеку, какие бы преступные деяния ни отягощали его совесть: «Прииде сын божий грешники спасти, не такие и такие, но всякие, какие бы они ни был и…». [75]Тихон не pаз говорил о прощении и обращении великого грешника,о житиинераскаянном и житииновом (курсив наш. — Ред.),например: «И уже прежнее твое житие скаредное и скверное не повредит тебе, как тьма вышедшему на свет. Тьма — нераскаянное житие и заблуждение; свет — покаяние и исправление Ты, отрекшися прежнего своего жития и начнеши новое, как из тьмы на свет вышел…». [76]

В своих сочинениях Тихон настойчиво возвращается к мысли о победе над собой, как бы опасаясь возможности ее ложного истолкования. Тезис этот у Тихона направлен против гордости и самолюбия. Великий же грешник находит в нем опору своей мечте «быть величайшим из людей».Герой «Жития» стремится одолеть страсти и победить слабости, которые могут отвлечь его от главной цели — подчинить себе людей и владычествовать. Он далек от истинного смирения («смирения в сердце»).

По мысли Тихона, напрасно считает, что победил себя, и тот, кто, отвергая чины и титулы мирские, хочет, чтобы его почитали за святость, и тот, кто, называя себя «паче всех грешником», не позволяет другим сказать о себе что-нибудь подобное: «…как серп сличенную выю носят, но внутрь ум возносят», — пишет он. [77]Подлинное смирение означает высшую духовную свободу. Этот пункт учения Тихона привлек внимание Достоевского своей созвучностью его идеям. «Все о смирении и о свободной воле» — одна из тем бесед героя и Тихона, указанных в рукописи «Жития». [78]Интерес к теме смирения и свободы, как она разработана у Тихона, не ослабел у Достоевского и впоследствии (ср. в романе «Братья Карамазовы»).

Победив себя и обретя через смирение духовную свободу, человек, по Тихону, получает способность полного, светлого, яркого восприятия природы. Человека и мир он рассматривал рожденными не для враждебного противостояния, но для радостного слияния друг с другом Чувство единства вещей и явлений в боге (в качестве источника своего настроения Тихон указывает на псалмы царя Давида) пронизывает его вдохновенные гимны красоте природы. В «Житии» Достоевский находит очень точное определение («вселенская радость живой жизни») для обозначения этого глубоко импонировавшего ему чувства, которое уже после «Жития» в полную силу прозвучало в «Подростке» и особенно в «Братьях Карамазовых».

Среди «противоречий» влиянию старца, которые Великому грешнику предстоит преодолеть, названы идеи О. Конта («…образование (Конт, Атеизм. Товарищи). Образование мучит его, и — идеи, и философия, но он овладевает тем, в чем главное дело»). Это первое упоминание имени французского философа в творчестве Достоевского. Процитированную запись от 3(15) мая 1870 г. дополняет и поясняет заметка в черновых материалах к «Бесам»: «Все эти философские системы и учения (позитивизм и Конт и проч.) являлись не раз (новый факт и возрождение) и ужасно скоро, бесследно и почти неприметно ни для кого вдруг исчезали. И не потому, что их опровергали, о, нет, — просто потому, что они никого не удовлетворяли… Тогда как другие идеи (христианство и пр.) вдруг расходились по всей земле, овладевали миром, и вовсе не потому, что были доказаны, а просто потому, что всех удовлетворяли…» (XI, 144). Позитивистская теория выступает, таким образом, как антитеза христианству, наиболее яркое воплощение безверия.