Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала

— Ну да, c’est juste [97], ты прекрасно выразил мою мысль. Я сама была молода, душа моя, сама заблуждалась, ездила даже с визитом к Прудону ^*, но, к счастью, все это прошло, как больной сон… et me voil`a!

— Oh, maman! le devoir! la patrie! et notre sainte religion! [98]

Ольга Сергеевна, в свою очередь, поникла головой и даже умилилась.

— Ты не поверишь, мой друг, как я счастлива! — сказала она, — я вижу в тебе это благородство чувства, это je ne sais quoi! Mais sens donc, comme mon coeur bondit et tr'epigne! [99]Нет, ты не поймешь меня! ты не знаешь чувств матери! Mais c’est quelque chose d’ineffable, mon enfant, mon noble enfant ador'e! [100]

Этим торжество приема кончилось. За обедом и мать и сын уже болтали, смеялись и весело чокались бокалами, причем Ольга Сергеевна не без лукавства говорила Nicolas:

— А помнишь, душа моя, ты писал мне об одном городке Provins, который изобилует жасминами и розами; признайся, откуда ты взял это сведение?

— Maman! я получил его в театре Берга! Parbleu! on enseigne tr`es bien la g'eographie dans ce pays-l`a! [101]

Первое время мать и сын не могли насмотреться друг на друга. Ольга Сергеевна, как институтка, бегала по тенистым аллеям, прыгала на pas-de-g'eant; [102]Nicolas ловил ее и, поймавши, крепко-крепко целовал.

— Maman! расскажите, как вы познакомились с papa?

— Папа был немного груб… но тогда это как-то нравилось, — слегка заалевшись, отвечает Ольга Сергеевна.

— Еще бы! Sacr'e nom! vous autres femmes! c’est votre id'eal d’^etre maltrait'ees! [103]Ну-с! как же ты с ним познакомилась?

— Мы встретились в первый раз на бале, и он танцевал со мной сначала кадриль, потом мазурку… Тогда лифы носили очень короткие — c’'etait presqu’aussi ouvert qu’`a pr'esent [104]— и он все смотрел… это было очень смешно!

— Еще бы не смотреть! est-ce qu’il y a quelque chose de plus beau qu’un joli sein de femme. [105]Ну-с, дальше-с.

— Потом он сделал предложение, а через месяц нас обвенчали. Mais comme j’avais peur si tu savais! [106]

— Еще бы! Кувырком!

— Колька! негодный! разве ты знаешь!

— Гм…

— Ведь тебе еще только шестнадцать лет!

— Семнадцатый-с… Я, maman, революций не делаю, заговоров не составляю, в тайные общества не вступаю… laissez-moi au moins les femmes, sapristi! [107]Затем, продолжайте.

— Et puis!.. c’'etait comme une 'epop'ee! c’'etait tout un chant d’amour! [108]

— Да-с, тут запоешь, как выражается мой друг, Сеня Бирюков!

— Et puis… il est mort! [109]Я была как безумная. Я звала его, я не хотела верить…

— Еще бы! сразу на сухояденье!

— Ах, Nicolas, ты шутишь с самым священным чувством! Говорю тебе, что я была совершенно как в хаосе, и если бы у меня не остался мой «куколка»…

— «Куколка» — это я-с. Стало быть, вы мне одолжены, так сказать, жизнью. Parbleu! хоть одно доброе дело на своем веку сделал! Но, затем, прошли целые двенадцать лет, maman… ужели же вы?.. Но это невероятно! si jeune, si fra^iche, si pimpante, si jolie! [110]Я сужу, наконец, по себе… Jamais on ne fera de moi un moine! [111]

Ольга Сергеевна алеет еще больше и как-то стыдливо поникает головой, но в это же время исподлобья взглядывает на Nicolas, как будто говорит: какой же ты, однако, простой: непременно хочешь mettre les points sur les i! [112]

— Tr^eve de fausse honte! [113]— картавит между тем Коля, — у нас условлено рассказать друг другу все наши prouesses! [114]Следовательно, извольте сейчас же исповедоваться передо мной, как перед духовником!

Ольга Сергеевна на мгновение заминается, но потом вдруг бросается к сыну и прячет у него на груди свое лицо.

— Nicolas! Я очень, очень виновата перед тобой, мой друг! — шепчет она.

— Еще бы! такая хорошенькая! Mais sais-tu, petite m`ere, que m^eme `a pr'esent tu es jolie `a croquer… parole! [115]

— Ah! tu viens de m’absoudre! mon g'en'ereux fils! [116]

— Не только абсудирую, но и хвалю! Итак…

— Ах, «он» так любил меня, а я была так молода… Ты знаешь, Pierre был очень груб, и хотя в то время это мне нравилось… mais «lui»! C’'etait tout un po`eme. Il avait de ces d'elicatesses! de ces attentions! [117]

— Та-та-та! Вы, кажется, изволили пропустить целую главу! а этот кавалерист, который сопровождал вас за границу? Тот, который так пугал mon grand oncle Paul своими усами и своими jurons?? [118]

— C’'etait un butor! [119]

— Passons [120]. Но кто же был этот «он», celui qui avait des d'elicatesses? [121]

— Он писал сначала в «Journal pour rire», потом в «Charivari», потом в «Figaro»… Ах, если б ты знал, как он смешно писал! И все так мило! И мило и смешно! И как он умел оскорблять! Et avec cela brave, maniant `a merveille l’'ep'ee, le sabre et le pistolet! [122]Все журналисты его боялись, потому что он мог всех их убить!

— Et joli garcon? [123]

— Beau… mais d’une beaut'e! [124]Повторяю тебе, это была целая поэма! Et avec ca, adorant le tr^one, la patrie et la sainte 'eglise catholique! [125]