Том 10. Маги и драконы

Он размахивал мечом в воздухе. Его рукоятка выскользнула из скользкой от крови руки. Меч подлетел в воздух и упал прямо острием на него. Удар сбил его с ног, и лезвие пронзило его горло, пригвоздив его к земле. Так он и лежал, пригвожденный к земле лезвием, которое сверкало перед его глазами, и жизнь вытекала вместе с кровью из его горла. Он попытался вырвать меч руками, но его грани перерезали ему вены. И это был конец Вальгарда Подменыша.

Скэфлок лежал с рассеченным плечом и грудью. Его лицо было печальным в лунном свете. Фреда склонилась над ним, он улыбнулся. — Дорогая, прошептал он. — Ты слишком хороша для мертвого, слишком красива, чтобы плакать. Забудь меня…

— Никогда, никогда. — Ее слезы капали на него, как капли утреннего весеннего дождя.

— Ты поцелуешь меня на прощание? — спросил он.

Его губы уже холодели, но она страстно припала к ним своими губами. И когда она снова открыла глаза, Скэфлок был мертв.

Первые проблески света в небе появлялись на востоке, когда Имрик и Лиа вышли из замка.

— Зачем ее лечить, да еще брать в дом? — В голосе женщины — эльфа не было радости победы. — Лучше отправить ее на мучения в ад. Она убила Скэфлока.

— Это был его рок, — ответил Имрик. — И помочь ей — это последнее, что мы можем для него сделать. Эльфы не знают, что такое любовь, но мы можем сделать это, потому что это обрадовало бы друга.

— Не знают, что такое любовь? — сказала Лиа так тихо, что он не услышал. — Ты мудр, Имрик, но и твоя мудрость имеет границы.

Ее взгляд упал на Фреду, которая сидела на покрытой инеем земле и обнимала Скэфлока. Она пела ему колыбельную, которую когда-то собиралась петь своему сыну.

— Ее судьба счастливее, чем моя, — сказала Лиа. Имрик не понял ее, может быть специально. Он покачал головой.

— Все люди счастливее жителей Фэри… и богов, если уж на то пошло, сказал он. — Лучше жизнь, как падающая звезда, ярко вспыхнувшая во мраке, чем бессмертие, у которого нет ни начала, ни конца. — Он посмотрел на меч, все еще сверкающий в горле своей жертвы. — И я чувствую рок, нависший надо мной, — тихо сказал он. — Я чувствую, что близок день смерти Фэри, и сам Эрлкинг отправится в никуда, и исчезнут боги, и самое худшее, мне не кажется неправильным, что бессмертные не могут жить вечно. — Он подошел к мечу. — А что касается его, — сказал он следовавшему за ним карлику, — мы возьмем его и увезем подальше от нас, за море. Хотя не думаю, что это поможет. Изменить волю Норны невозможно, а меч еще не сделал своего последнего зла.

Он прошел вместе с ними к лодке, чтобы убедиться, что они все делают верно. В это время Мананнан Мак Лир увел Фреду и забрал тело Скэфлока, чтобы попрощаться с одной и самому отдать почести другому. Когда Имрик вернулся, они вместе с Лиа медленно пошли к Эльфхьюфу, потому что начинался зимний рассвет.

На том заканчивается сага о Скэфлоке — приемном сыне эльфов.

Джек Холбрук Вэнс Хозяева драконов

Глава 1

Апартаменты Джоза Бенбека, вырезанные глубоко в сердце известнякового утеса, состояли из пяти главных комнат на пяти различных этажах. На самом верху помещался реликварий и зал совещаний; в реликварии — темной угрюмой комнате — архивы, трофеи и реликвии рода Бенбеков; вторая комната представляла собой длинный узкий зал с темными панелями по грудь высотой, с белым оштукатуренным сводчатым потолком; этот зал протянулся на всю глубину утеса, так что вход в него был в Долине Бенбека, а конец — у Пути Кергана.

Ниже располагались частные помещения Джоза Бенбека: гостиная и спальня, затем, на следующем этаже, его кабинет и наконец на самом дне — мастерская, куда не разрешалось входить никому, кроме самого Джоза.

Входить в апартаменты нужно было через кабинет — большую Г — образную комнату с раскрашенным сводчатым потолком, с которого свисали четыре богато отделанных канделябра. Теперь здесь было темно: в комнату пробивался только водянистый серый свет от четырех точеных стеклянных пластин, в которых, наподобие камеры обскури, светились виды Долины Бенбека. Стены завешены панелями из плетеного тростника; ковер, потертый по углам, расписанный кругами и квадратами каштанового, коричневого и черного цвета, покрывал пол.

В центре кабинета стоял обнаженный человек, единственной одеждой его были длинные коричневые волосы, ниспадавшие на спину, и золотое ожерелье вокруг шеи. Черты лица его резкие и угловатые, тело худое; казалось, он к чему-то прислушивается, размышляя. Изредка он бросал взгляды на желтый мраморный шар на ближайшей полке, губы его при этом двигались, как будто он старался запомнить какую-то фразу или перечень мыслей.

В дальнем конце кабинета открылась тяжелая дверь. В нее заглянула цветущая молодая женщина с озорным выражением лица. Увидев обнаженного человека, она прижала руки ко рту, удерживая возглас. Обнаженный человек обернулся, но тяжелая дверь уже закрылась.