Том 10. Письма

Брат писал мне, что ты в Царском Селе, что он переписал для тебя мои стихи, а от тебя жду, жду письма и не дождусь — что ты? в Ревеле или еще нет? и что твой Байрон или Бейрон (Toi dont le monde encore ignore le vrai nom!) [186]. Сейчас прочел твои замечания на замечания Дениса на замечания Наполеона — чудо-хорошо! твой слог, живой и оригинальный, тут еще живее и оригинальнее. Ты хорошо сделал, что заступился явно за галлицизмы. Когда-нибудь должно же вслух сказать, что русский метафизический язык находится у нас еще в диком состоянии. Дай бог ему когда-нибудь образоваться наподобие французского (ясного точного языка прозы — т. е. языка мыслей). Об этом есть у меня строфы три и в «Онегине». За твоей статьею следует моя о M-me de Staël [187]. Но не разглашай этого: тут есть одно великодушие, поставленное, во-первых, ради цензуры, а во-вторых, для вящего анонима (род онанизма журнального). Вероятно, ты уже знаешь царскую ко мне милость и позволение приехать во Псков. Я справлялся о тамошних операторах; мне рекомендуют Всеволожского, очень искусного коновала; увидим. Покамест, душа моя, я предпринял такой литературный подвиг, за который ты меня расцелуешь: романтическую трагедию! — смотри, молчи, же: об этом знают весьма немногие. Читал ты моего «А. Шенье в темнице»? Суди об нем, как езуит — по намерению.

Милый мой! мое намерение обнять тебя, но плоть немощна. Прости, прощай — с тобою ли твоя княгиня-лебедушка! кланяйся ей от арзамасского гуся.

13 июля.

Передо мной моя трагедия. Не могу вытерпеть, чтоб не выписать ее заглавия: Комедия о настоящей беде Московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве писал раб божий Александр сын Сергеев Пушкин в лето 7333, на городище Воронине. Каково?

141. П. А. ПЛЕТНЕВУ

Около (не позднее) 19 июля 1825 г.

Из Тригорского (?) в Петербург.

Милый мой поэт, вот еще тебе поправка в «А. Шенье» (в посвящении Николаю Раевскому последняя строфа)

Певцу etc.
Несу надгробные цветы

etc.

Что не слышно тебя! у нас осень, дождик шумит, ветер шумит, лес шумит — шумно, а скучно. Женится ли Дельвиг? опиши мне всю церемонию. Как он хорош должен быть под венцом! жаль, что я не буду его шафером.

Скажи от меня Козлову, что недавно посетила наш край одна прелесть, которая небесно поет его «Венецианскую ночь» на голос гондольерского речитатива — я обещал известить о том милого, вдохновенного слепца. Жаль, что он не увидит ее — но пусть вообразит себе красоту и задушевность — по крайней мере дай бог ему ее слышать!

Questo è scritto in presenza della donna, comme ogni puo veder. Addio caro poeta. Scrivete mi, vi prego.

Tutto il vostro. [188]

142. АННЕ Н. ВУЛЬФ

21 июля 1825 г.

Из Михайловского в Ригу.

Je vous écris après m’être enivré bien tristement: vous voyez que je tiens parole.

Hé bien! êtes vous à Riga? avez vous fait des conquêtes? vous marierez-vous bientôt? Avez vous trouvé des Houlans? mandez-moi tout cela dans le plus grand détail, car vous savez que malgré mes mauvaises plaisanteries, je m’intéresse véritablement à tout ce que vous concerne. Je voulais vous gronder, mais je n’en ai pas le courage à une distance si respectueuse. Pour de la morale et des conseils, vous en aurez. Ecoutez bien — 1) Au nom du ciel, ne soyez étourdie qu’avec vos amis (au masculin), ceux-ci n’en profiteront que pour leur propre compte, au lieu que les amies vous feront du tort; car mettez-vous dans la tête que toutes sont aussi vaines et aussi bavardes que vousmême. 2) Portez des robes courtes, car vous avez de très jolis pieds, et ne vous ébouriffez pas les tempes quand même ça serait la mode, puisque vous avez le malheur d’avoir une figure ronde. 3) Vous êtes devenue bien savante depuis quelque temps, mais n’en faites pas semblant, et si un houlan vous dit, что с вами нездорово вальсировать, ne riez pas, ne minaudez pas, ne paraissez pas en être fière; mouchez-vous, détournez la tête et parlez d’autre chose. 4) N’oubliez pas la dernière édition de Byron.

Savez vous pourquoi je voulais vous gronder? non? La fille perverse, sans sentiment et sans etc…et vos promesses donc, les avez vous tenues? allons, je ne vous en parlerai plus et je vous pardonne, d’autant plus que je ne m’en suis souvenu moi-même qu’après votre départ. C’est singulier — où donc avais-je ma tête? Sur ce, parlons d’autres choses.