Том 10. Повести и рассказы 1881-1883

Я только вскользь упомянул о тех тысячах небольших обломков, которые тут же лежали на полу зал и которые постепенно поступают, по мере возможности, на свои места. Ходя вокруг них, беспрестанно поражаешься то каким-нибудь прелестным плечом, то частью руки или ноги, то клочком волнистой туники, то просто архитектурным украшением… Между прочим, там есть небольшая, вполне сохранившаяся женская голова из желтоватого мрамора, которая и по размерам не подходит ни одной богине… Я забыл сказать, что по бокам этого огромного алтаря существовали барельефы, меньшей величины и более плоские… Эта прелестная голова до того кажется, по выражению, нам современною, что, право, невольно думаешь, что она и Гейне читала и знает Шумана… ^*

Однако довольно. Позволю себе прибавить одно слово: выходя из Музеума, я подумал: «Как я счастлив, что я не умер, не дожив до последних впечатлений, что я видел всё это!» Смею полагать, что и другие подумают то же самое, проведя час-другой в созерцании пергамских мраморов «Битвы богов с гигантами».

Ив. Тургенев

С.-Петербург,

18 марта 1880 г.

Предисловия 1856-1882

<Предисловие к «Стихотворениям А. А. Фета. 1856 г.»> *

Собрание стихотворений, предлагаемое читателю, составилось вследствие строгого выбора между произведениями, уже изданными автором. Многие из них подверглись поправкам и сокращениям; некоторые, новые, прибавлены. Автор надеется, что в теперешнем своем виде они более прежнего достойны благосклонного внимания публики и беспристрастной критической оценки.

С.-Петербург.

Февраль 1856.

<Предисловие к переводу «Украинских народных рассказов» Марка Вовчка> *

От переводчика

Малороссийская читающая публика давно уже познакомилась с «Народными рассказами» Марка Вовчка, и имя его стало дорогим, домашним для всех его соотечественников. Чувствовалась потребность сделать его таким же и для великорусской публики, которая не могла быть вполне довольна появившимися переводами, носившими слишком ясный отпечаток малороссийской речи. Взявшись удовлетворить этой потребности, пишущий эти строки поставил себе задачей — соблюсти в своем переводе чистоту и правильность родного языка и в то же время сохранить по возможности ту особую, наивную прелесть и поэтическую грацию, которою исполнены «Народные рассказы». Насколько удалась ему его задача — в особенности ее вторая, труднейшая часть, — остается судить благосклонному читателю.

И. Т.

Март, 1859.

<Предисловие к французскому переводу «Драматических произведений Александра Пушкина»> *

Po`emes Dramatiques D’Alexandre Pouchkine

Lorsqu’au mois de janvier 1837, Alexandre Pouchkine p'erit dans un duel fatal, n’ayant pas encore trente-sept ans, il venait d’'ecrire `a un ami: «Maintenant je sens que mon ^ame s’est agrandie, et que je puis enfin cr'eer». Ces mots doivent cruellement augmenter les regrets qu’a laiss'es sa fin pr'ecoce et d'eplorable. Mais lorsqu’il les 'ecrivait, et s’ouvrait ainsi l’espoir, h'elas! aussit^ot d'ecu, d’un bel et grand avenir, Pouchkine ne rendait pas justice `a son pass'e. D'ej`a il 'etait un grand po`ete; d'eg`a il avait, sinon cr'e'e, au moins r'ev'el'e aux Russes leur langue po'etique. Sans doute, avec les ann'ees d’une longue vie que lui promettait sa robuste sant'e, avec sa merveilleuse facilit'e d’inventer et d’'ecrire, il pouvait, `a lui seul, doter la Russie de toute une litt'erature po'etique. Mais, bien qu’il f^ut tomb'e presque au seuil de sa carri`ere, `a l’^age o`u tomb`erent Rapha"el et Mozart, cependant ses aeuvres de tout genre, pieusement recueillies apr`es sa mort, sont suffisantes, non-seulement pour lui donner le premier rang parmi les 'ecrivains de son pays, mais aussi pour donner un rang distingu'e `a la litt'erature russe parmi toutes les litt'eratures de l’Europe.

D'ej`a quelques fragments des po'esies lyriques de Pouchkine ont 'et'e traduits en diverses langues, et nous-m^emes avons essay'e de faire passer dans la langue francaise un de ses meilleurs r'ecits en prose, l’int'eressante nouvelle historique qui a pour titre «la Fille du capitaine». Nous essayons aujourd’hui un travail plus important et plus difficile, celui de traduire les aeuvres dramatiques de Pouchkine.