Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг

Марфа (встает). Ох, горе мое. С Игнатом. Пьян, значит.

Вваливаются Михайла и Игнат, оба пьяные.

Игнат. Здорово живете? (Молится на образ.) А вот мы, едрена палка, как раз к самовару поспели. Мы к обедни, ан отпели, мы к обеду, ан отъели, мы в кабак, ан только так. Ха, ха, ха. Вы нам чайку, а мы вам винца. Так, что ль? (Хохочет.)

Михайла. Этот щеголь-то отколе? (Вынимает из-за пазухи бутылку, ставит на стол.) Давай чашки.

Акулина. Что ж, хорошо съездил?

Игнат. Уж чего, едрена палка, лучше, и попили, и погуляли, и домой привезли.

Михайла (наливает чашки и подвигает матери, а потом и прохожему). Пей и ты.

Прохожий (берет чашку). Приношу чувствительную благодарность. Будьте здоровы. (Выпивает.)

Игнат. Молодчина, как хлобыснул, должно ученый, едрена палка. С голодухи-то, я чай, по жилкам пошла. (Наливает еще.)

Прохожий (пьет, к Михаиле и Игнату). Желаю успеха во всех предприятиях.

Акулина (Михаиле). Что ж, за дорого продал?

Игнат. Дорого ли не дорого. Все пропили, едрена палка. Правда, Михайла?

Михайла. А то как же. Что ж на них смотреть. В кои-то веки и погулять можно.

Марфа. Что куражишься-то. Хорошего мало. Дома есть нечего, а ты вон что…

Михайла. Марфа! (Угрожающе.)

Марфа. Что Марфа? Знаю, что Марфа. Ах, не смотрели бы мои глаза, бессовестный.

Михайла. Марфа, смотри!

Марфа. Нечего смотреть, и смотреть не хочу.

Михайла. Разливай вино, подноси гостям.

Марфа. Тьфу, пес лупоглазый, и говорить с тобой не хочу.

Михайла. Не хочешь? Ах ты, шкура собачья. Ты что сказала?

Марфа (качает люльку. Дети, испуганные подходят к ней.) Что сказала? Сказала, не хочу и говорить с тобой, вот и все.

Михайла. Аль забыла? (Вскакивает из-за стола и бьет ее по голове, сбивает платок.) Раз.

Марфа. О-о-о-о! (Бежит в слезах к двери.)

Михайла. Не уйдешь, стерва ты этакая… (Бросается к ней.)

Прохожий (вскакивает от стола и хватает Михаилу за руку). Не имеешь никакого полного права.

Михайла (останавливается, с удивлением смотрит на прохожего). Али давно не бит?

Прохожий. Не имеешь полного права женский пол подвергать оскорблениям.

Михайла. Ах ты, сукин сын. А это видал? (Показывает кулак.)

Прохожий. Не дозволю над женским полом эксплытацию производить.

Михайла. Я тебе такую остолбацию задам, что кверху тормашками…

Прохожий. На, бей. Что ж не бьешь? Бей. (Выставляет лицо.)

Михайла (пожимает плечами и разводит руками). Ну, а как я двину?

Прохожий. Я говорю, бей.

Михайла. Ну и чудак же, посмотрю на тебя. (Опускает руки и качает головой.)

Игнат (к прохожему). Зараз видно, что дюже до баб охоч, едрена палка.

Прохожий. Я за права стою.

Михайла (к Марфе, идет к столу, тяжело дыша). Ну, Марфа, здоровую свечу за него поставь. Кабы не он, избил бы тебя вдребезги.

Марфа. Чего же и приждать от тебя: бейся всю жистъ, и пеки, и вари, а как что…

Михайла. Ну буде, буде. (Подносит прохожему вино.) Пей. (К жене.) А ты что слюни-то распустила. Уж и пошутить нельзя. На деньги, прибери: две трешницы да вот два двугривенных.

Акулина. А чай-сахар я приказывала.

Михайла (достает сверток из кармана и подает жене. Марфа берет деньги и уходит в чулан, молча оправляя платок). Бестолковое это бабье сословие. (Опять подает прохожему.) На, пей.

Прохожий (не пьет.) Пейте сами.

Михайла. Ну, будет ломаться.

Прохожий (пьет.) Будьте благополучны.

Игнат (к прохожему). А видал ты, я чай, виды. Ох хороша на тебе бонжурка. Хформенная бошкурка, и где ты такую достал. (Показывает на его оборванную куртку.) Ты ее не оправляй, она и так хороша. В годочках она, значит, ну да что ж делать? Кабы у меня такая же была, и меня бы бабы любили. (К Марфе.) Верно говорю?

Акулина. Напрасно это, Агеич, что, ничего не видамши, человека на смех поднимать.

Прохожий. Потому необразованность.

Игнат. Я ведь любя. Пей. (Подносит.)

Прохожий пьет.

Акулина. Сам говорил, что от ней качества все, и в тюрьме из-за ней сидел.

Михайла. По каким же делам сидел?