Том 12

Это факт, что ни в Европе, ни в Америке нет такой грубой и жестокой армии, как британская. Грабеж, насилие, убийство— все то, что строго-настрого запрещено и полностью изгнано из всех армий, — являются освященной временем привилегией, узаконенным правом британского солдата. Гнусности, совершавшиеся в течение ряда дней после штурма Бадахоса и Сан-Себастьяна[351] во время войны в Испании, не имеют себе равных в летописях любой другой нации с начала французской революции; а запрещенный повсюду средневековый обычай отдавать на разграбление город, взятый штурмом, все еще остается правилом у англичан. Военные соображения настоятельно требовали, чтобы для Дели было сделано исключение, но армия, хотя и подкупленная дополнительной платой, все же роптала, и теперь, в Лакнау, она вознаградила себя за то, что упустила в Дели. В течение двенадцати дней и ночей в Лакнау действовала не британская армия, а необузданная, пьяная, грубая толпа, распавшаяся на отдельные шайки грабителей, гораздо более необузданных, неистовых и жадных, чем сипаи, которых только что выгнали оттуда. Разграбление Лакнау в 1858 г. останется вечным позором для британской армии.

Если разнузданная солдатня, совершая свой поход по Индии во имя цивилизации и гуманности, могла грабить только движимую собственность туземцев, то британское правительство, которое идет следом за ней, захватывает также и их недвижимую собственность. Толкуют о произведенных первой французской революцией конфискациях земель дворянства и церкви! Толкуют о конфискации Луи-Наполеоном собственности Орлеанской династии! Но вот приходит лорд Каннинг, британский дворянин, сладкоречивый, с мягкими манерами и чувствами, и конфискует по приказу своего верховного главы, виконта Пальмерстона, земли целого народа, каждый клочок, каждую пядь, каждый акр земли на пространстве в десять тысяч квадратных миль[352]. Поистине весьма лакомый кусочек добычи для Джона Буля! И стоило только лорду Элленборо от имени нового правительства осудить эту неслыханную меру, как тотчас возвысила голос газета «Times» и целая рать более мелких английских газет, чтобы оправдать этот массовый грабеж и ломать копья за право Джона Буля конфисковывать все, что ему заблагорассудится. Ведь Джон — существо исключительное, и для него, по мнению «Times», является добродетелью то, что для других было бы позором.

Тем временем, благодаря тому, что вся британская армия была распущена для грабежа, повстанцы, никем не преследуемые, скрылись за пределами города. Они сосредоточились в Рохилканде, в то время как одна часть их начала партизанскую войну в Ауде, а другая часть беглецов направилась в Бунделкханд. Между тем быстро приближается знойная пора и период дождей, и нельзя ожидать, что погода будет столь же необычайно благоприятна для европейцев, как это было в прошлом году. Тогда большая часть европейских войск была более или менее акклиматизированной; но в этом году большинство из них только что прибыло в Индию. Нет никакого сомнения в том, что военные действия в июне, июле и августе будут стоить англичанам огромного количества жизней и, из-за необходимости держать гарнизоны в каждом завоеванном городе, действующая армия будет очень быстро таять. Уже теперь нам сообщают, что ежемесячных пополнений в 1000 человек едва ли будет достаточно, чтобы поддерживать боеспособность армии в отношении ее численности; что же касается гарнизонов, то один Лакнау требует по меньшей мере 8000 человек, то есть свыше одной трети армии Кэмпбелла. Отряд, который организуется для похода на Рохилканд, едва ли будет сильнее, чем этот гарнизон в Лакнау. Нам сообщают также, что среди британских офицеров крепнет убеждение, что партизанская война, которая неизбежно последует за распылением крупных повстанческих отрядов, будет гораздо более изнурительной для англичан и унесет больше жизней, чем нынешняя война с ее боями и осадами. Наконец, и сикхи начинают уже разговаривать языком, который не предвещает англичанам ничего хорошего. Сикхи чувствуют, что без их помощи англичане вряд ли смогли бы удержать Индию и что если бы они присоединились к восстанию, то Индостан был бы, несомненно, потерян для Англии, по крайней мере, на некоторое время. Они громко говорят об этом и, конечно, по-восточному преувеличивают это. Англичане уже более не кажутся им той высшей расой, которая била их при Мудки, Фирузшахре и Аливале[353]. От таких настроений до открытой вражды у восточных народов только один шаг; искра может вызвать пламя.

В общем взятие Лакнау так же мало покончило с индийским восстанием, как и взятие Дели. Предстоящая летняя кампания может вызвать такие события, что ближайшей зимой англичанам по существу снова придется проходить по тем же самым местам и, быть может, даже снова завоевывать Пенджаб. Но и в лучшем случае им предстоит затяжная и утомительная партизанская война, а это под солнцем Индии отнюдь не завидная перспектива для европейцев.

Написано Ф. Энгельсом 8 мая 1858 г.