Том 12. Ключи от Волги

Краем леса в лесных краях называют опушку. В географическом смысле край леса — зона, где лес уступает на юге место степям, а на севере — тундре. Линия эта четко не выражена. Лес островками заходит в степь, а на севере, меж тайгою и понижением к океану, тянется лесотундра — озера, болота и редеющий древостой. В тундру дальше всех проникает береза — самое выносливое из наших деревьев. Но какой ценой достается тут жизнь! «Грибы у нас выше берез», — шутят в тундре. И это верно, заросли карликовых березок легко принять за траву.

Край леса на севере состоит из лиственницы.

И это лес настоящий! Весной он в зеленом дыму молодой хвои, осенью весь в пожарах быстрого увядания, зимой манит обещанием тепла, затишьем, следами жизни.

Тут можно встретить лису, росомаху, волка, ондатру, зайца. Ну, и, конечно, где лес — там и лось! Пролетая над краем леса у Колымы, за час пути я насчитал семь лосей. Одни, притихнув, пережидали рокот мотора в чаще, другие равнодушно паслись в тальниках у реки. Я вспомнил тут лося на берегу Азовского моря: по островным лескам, по лесным полосам лоси в последние годы расселились далеко к югу. И тут, на севере, таежные великаны живут на самой границе возможного.

Зимой — большие морозы. Летом — мошка. Не слишком обильная пища. Но посмотрите, сколько жизненной силы в этом красавце! Он уходил от нас без большого испуга. Просто покинул край озера, где кормился, и пробежал под прикрытие леса.

На Колыме край леса ближе, чем где-нибудь, подступает к берегу океана. Это замечено было давно землепроходцами, звероловами, зимовщиками. Лес вблизи океана — это оазис жизни, источник тепла, это радость для человека. Колымский поселок, приютивший на границы тайги и тундры, называют Край Леса.

_{Фото автора.5 мая 1979 г.}

Семен-река

(Север: встретилось в пути)

По-якутски — Семен-юряк, по-русски — Семен-река… Где суша, а где вода, зимой сверху определить трудновато. Белым-бело! Ни единого пятнышка. И все ж пастухи по каким-то приметам, а пилоты по картам узнают озера и речки, которых по тундре многие тысячи.

На Семен-реке держит стадо оленей пастух-бригадир Владимир Курилов. Мы присели к нему на час.

И я всегда буду помнить, с каким достоинством, неторопливо шел пастух к вертолету. Мы вылезли в полушубках. Он же был в пиджачке и в рубашке с расстегнутым воротом.

— У вас тут жарко?..

— Сегодня жарко, — ответил пастух без тени шутки или усмешки.

Ветра не было, но мороз держался за двадцать. И можно было лишь догадываться, какими бывают в тундре зимою «нежаркие» дни.

Состоялся обмен новостями. Большие новости пастухи знали — приемник, стоявший возле яранги, доносил сюда вести со всего света.

Пастухов же интересовали новости поселка, расположенного отсюда в ста километрах. А тут у стада новости были такими. Начался отел оленей. (Нам показали стоявшую в стороне в тихой лощине мать-олениху и рожденного утром олешка. Мы глядели на первенца как на чудо: из материнской утробы — прямо на снег, мороз, никакого укрытия, и ничего — лупит глаза на людей, пытается встать). Второе событие — волки. Вчера прикончили пять оленей.

Двух сожрали. Трех оставили на снегу. И сами бродят где-то поблизости. Это беспокоило пастухов. Пока бригадир вел беседу с гостями, его помощник мастерил из жестянок из-под томатов самодельные колокольцы и вешал на шеи оленям. Оленей в стаде почти две тысячи. Всех колокольцами не снабдишь. Все же надеялись: необычные, пусть и редкие звуки остановят волков…

В яранге на металлической печке варилась оленина. И в огромном пузатом чайнике булькал чай. На стенке висели бинокль, календарь, открытки киноактеров. На почетном месте стоял будильник. Малыш лет пяти листал нарядную книжку с картинками пальм и верблюдов, шагавших по желтым пескам.

Мы стали снимать оленей, но нужного снимка не получалось — олени стояли вокруг яранги густой темной массой.

— А вы подымайтесь — и сверху. Я буду бросать аркан, а вы снимайте.

Так и сделали. И вот он, этот момент: олени бегут про кругу возле яранги. Владимир бросает аркан…

Снег в этом месте весь в оспинах — олени его копытили, добираясь до ягеля. Поразительная цепочка жизни: оленей питает подножный, подснежный ягель, а человек в этом месте земли зависит полностью от оленя. Еда, одежда, обувка, транспорт — все дает человеку олень…

Мы подымались выше и выше. Олени и человек рядом с ними превратились в россыпь маковых зерен по белому. Потом все исчезло в пологой долине Семен-реки. И только струйка рыжего дыма подымалась над белизной кверху.

Это в яранге подбросили в печку дров.

 _{Фото автора. 6 мая 1979 г.}

Рыбалка, девятый год…

(Север: встретилось в пути)

Измерьте взглядом стену от пола до потолка…

Три метра. Такой толщины бывает лед на озерах.

Озера мелкие промерзают до дна. И, конечно, они пустые. А в глубоких зимуют сиг, пелядь, ряпушка, чир — рыба первостатейной ценности.