Том 12. Лорд Дройтвич и другие

— Ладно, пока-пока. — И Фредди направился обратно к ложе. — Занят, спешу. До скорого.

И он исчез, а дядя Крис медленно стал спускаться по ступенькам. Не успел он дойти до последней, как открылась дверь ложи, и появилась миссис Пигрим.

— О, майор Сэлби! — воскликнула искрометная хозяйка. — А я не могла понять, куда это вы подевались. Ищу вас, ищу…

Дядя Крис слегка вздрогнул, но, скрепившись, приступил к выполнению долга.

— Могу ли я… — начал он, но остановился, увидев человека, выходящего из ложи позади хозяйки.

Схватив его за руку, он пылко потряс ее.

— Мой дорогой мальчик! А я и знать не знал, что вы приехали!

— Сэр Дэрек появился всего минуту назад, — заметила миссис Пигрим.

— Как поживаете, майор Сэлби? — Дэрек чуточку удивился. На такую сердечность он не рассчитывал.

— Дорогой мой мальчик! Как же я рад вас видеть! — ликовал дядя Крис— Так вот, миссис Пигрим, могу ли я пригласить вас на этот танец?

— Этот танец я пропущу, — удивленно ответила миссис Пигрим. — Я уверена, вам есть о чем поговорить. Может, поведете сэра Дэрека наверх и угостите чашечкой кофе?

— Грандиозно! — откликнулся дядя Крис, — Сюда, дорогой мой друг. Как справедливо заметила миссис Пигрим, нам есть о чем поговорить. Сюда, по коридору. Осторожнее. Тут ступенька. Так, так, так! Рад, чрезвычайно рад видеть вас снова! — И дядя Крис снова помассировал руку Дэрека. Всякий раз, как он замечал сегодня хозяйку, он содрогался от того, что ему предстоит, если у Дэрека с Джилл ничего не сладится; и теперь, когда Дэрек прибыл, оказавшись еще красивее, чем прежде, ему и думать не хотелось ни о каких опасностях. Воспарив духом, он тараторил: — Джилл, вы, конечно, еще не видели?

— Нет. — Дэрек заколебался. — Она… Я имею в виду… Дядя Крис снова занялся рукой собеседника. Теперь он мял рукав его смокинга.

— Дорогой мой мальчик! О чем разговор?! Словечко-другое, и все уладится! Все мы совершаем ошибки. Я и сам, бывало… Просто убежден, все будет в полном порядке!.. А вот и она! Джилл, милая, а тут старый друг приехал!

2

Когда Пилкингтон поспешно ушел, Джилл сидела в зале, вполуха слушая музыку и глядя на танцующие пары, Неизвестно почему, ею овладела мирная удовлетворенность. Она была счастлива тихим, спокойным счастьем, хотя ей следовало бы нервничать и терзаться. Раньше, предвидя разговор с Отисом, она сжималась от дурных опасений. Ей было очень трудно причинять людям боль и, хотя она понимала, что очень скоро время эту боль залечит, понимала она и то, что долговязый молодой человек, если сумеет изловить ее наедине, неизбежно получит рану. Догадки ее сбылись. Пилкингтон высказал все, что хотел, и удалился, ужасно жалкий. Ее сердцу полагалось бы обливаться кровью, но оно не обливалось. Лишь на один мимолетный миг, когда она произносила слова отказа, что-то кольнуло ее. Но теперь она стала забывать о неприятном происшествии.

Если от прошлого ей следовало бы впасть в уныние, то от будущего надо было погрузиться в полную депрессию. Ничего хорошего оно не сулило — ни теперь, ни в отдаленной перспективе. И, однако, когда она откинулась в кресле, сердце ее танцевало в такт веселой музыке нанятого миссис Пигрим оркестра, что и у нее самой вызывало удивление.

А потом, как-то вдруг, но не резко, без неожиданностей и открытий, словно она давно все знала, ей открылась причина. Уолли! На свете есть Уолли, и это очень хорошо. Надежный, утешительный, подбадривающий в мире сомнений и путаницы. Ей даже и не надо быть с ним рядом, чтобы обрести уверенность и покой, достаточно о нем думать. Он согревал ее, утешал, словно солнце, или музыка, или морской ветерок. А может, как мирный свет ночника, который оставляли гореть в детской, когда она была маленькой, чтобы она, не боясь гоблинов, добежала до страны сновидений.

А что, если б Уолли не было?

Джилл охнула, поежилась и выпрямилась. Она почувствовала то, что чувствовала ребенком, когда на грани сна и яви ей мерещилось, будто она шагнула с обрыва. Но ведь есть разница, она не спит, она ясно чует опасность. Какой-то внутренний голос остерегал ее — будь осторожна. Что, если бы Уолли не было?.. А почему он всегда должен быть в твоей жизни? Сам он уверенно заявил, что других девушек нет. Но ведь они есть! Их тысячи, миллионы… Разве можно быть уверенной, что одна из них не покусится на такое сокровище, как Уолли? Разыгравшись, живое воображение превратило туманную вероятность в свершившийся факт, и Джилл ощутила, что все потеряно. Как обычно, явилась и мысль о Дэреке. И тут Джилл совершила еще одно открытие: она о нем думает, а ей не больно! Думает о нем спокойно, ясно, и у нее не ноет сердце.

Джилл откинулась на спинку кресла и крепко зажмурилась, как всегда, когда оказывалась в тупике. С ней что-то приключилось, но как, когда и почему, понять она не могла. Она знала одно: сейчас, впервые, ей дано проникать в суть вещей, видеть их в истинном свете.