Том 12. Лорд Дройтвич и другие

Фредди глядел на него искоса. До сих пор этот Мофринюз ему нравился и изысканным вкусом, и складностью речи; но теперь он глядел на него глазами миссис Пеглер и видел гада, науськивающего девушек на честных миллионеров. Тем самым, ответил он сухо.

— Гм! — произнес он, выражая этим странным звуком презрение, омерзение, гадливость и праведный гнев.

Маркиз ничего не заметил и выпустил красивое кольцо дыма.

— Глядел вот газету, — сказал он. — Быстро реагируют! Что ж, поздравляю и завидую. Прелестная девушка!

Фредди не решился заметить, что девушек, собственно, две, так что ему придется выбирать между двоеженством и судом; а потому промолчал.

— Да и ей повезло, — продолжал маркиз. — Какого бобра убила! Красив, благороден, богат, а главное — щедр. Вот именно, щедр. Немногие откликнулись бы так на мою просьбу. Я навеки в долгу…

— О чем это вы?

— Да о зонтичном клубе! Вы же даете на него деньги.

— На что даю?..

Маркиз наконец подметил что-то странное. Поистине, могло показаться, что широкий, добрый Карпентер превратился в какого-то прижимистого субъекта. Не захочешь, а испугаешься. Во всяком случае, огорчишься.

— Несколько дней назад, — не без тревоги напомнил он, — вы мне обещали…

— А теперь передумал.

Маркиз пошатнулся. Нелегко пошатнуться, сидя в кресле, но ему это удалось.

— Передумали?!

Фредди горько засмеялся. Маркиз давно не слышал таких противных звуков.

— Конечно. Что я, дурак? При таких расходах…

Он резко встал, решив пройтись по Promenade des Anglais. Может быть, полегчает, а главное — он избавится от всяких пресмыкающихся. Ну их совсем, этих гадов, думал он.

Страдал и самый гад. Его было нелегко выбить из седла, но тут он утратил всю свою бойкость. Рука его дрожала, словно камертон, а когда за спиной раздался голос, маркиз так подскочил, что чуть не выронил сигару. Обернувшись, он увидел Мэвис. Она блаженно улыбалась, что немало удивило маркиза.

Галантно вскочив с места, он задел что-то ногой и увидел, что это — знакомая сумка его бывшей жены. Почему она лежит на полу, он не понял, но гадать не стал, поскольку Мэвис спросила:

— Вы не видели Фредди?

Кого-кого, а Фредди он видел, и потому опять задрожал.

— Только что ушел, — ответил он и заметил, что Мэвис как-то странно изменилась. Через секунду-другую он понял, что это — смущение. Щеки ее заалели, туфелька выписывала по ковру замысловатые узоры.

— Он вам сказал?

— Сказал?

— Да. Что мы обручились.

— Об-ру-чи-лись?!

— Да.

— Вы — с ним? С Фредди?

— Да.

Маркиз испытал к Мячу невольное уважение. Конечно, есть у него недостатки, но — прыток, прыток!

— Поздравляю! — воскликнул он, подавляя легкую дурноту. — Очень рад! Желаю счастья!

— Спасибо.

— Великое событие!

— О, да.

— Наверное, ног под собой не чуете?

— Не чую, — кивнула Мэвис и, радостно улыбнувшись, двинулась к двери.

Маркиз никак не мог бы сказать того же о себе. Кроме ног, он ощущал и сумку. На сей раз он поднял ее и рассеянно осмотрел.

Трудно рассматривать рассеянно сумку, в которой, судя по объему, лежит полмиллиона франков. Жену свою маркиз знал и помнил, что в казино она, как правило, дочиста обирает соперников.

Он опустился в кресло и пощупал подбородок. Не в силах отогнать настойчивую мысль, он открыл сумку, заглянул в нее — и тут у самого локтя появился искуситель.

— Я бы, — сказал искуситель, — не колебался.

— Да? — переспросил маркиз.

— Без всяких сомнений. Тебе нужны деньги на зонтичный клуб, Фредди их не даст, а значит…

— Резонно, резонно.

— И вообще, ты берешь их в долг. Пойдет дело с клубом, отдашь. А так, она все равно их потратит.

— Это верно.

— Ты ее, собственно, спасешь.

— Именно, именно.

— Можешь ли ты их взять? Да, можешь. Тебя никто не заподозрит. Ну, посуди: женщина оставляет сумку в баре казино. Тут бывают сотни людей.

— Да-да, ты прав.

— Конечно, я прав. И вот что, сунь деньги в карманы, а сумку положи за подушку. Вопросы есть?

— Нет, — отвечал маркиз.

Через мгновение он шел к выходу, карманы у него раздувались. В дверях он встретил Фредди.

— А, Мяч!.. — рассеянно промолвил он.

Фредди обдал его холодным взглядом, которым смотрят на гадов, если ты их не любишь, а они говорят тебе: «А, Мяч!»

3

Оказавшись на Promenade, Фредди внезапно вспомнил, что забыл на столике письма, и поспешил взять их. Он не хотел, чтобы все их читали.

Сунув письма в карман, он перечитал записку Терри с тем нездоровым чувством, какое велело жрецам Ваала утыкать себя ножами.

И записка, и вызванные ею мысли оставались прежними. Как ему показалось, что в него угодила водородная бомба, так казалось и теперь.

Нужна немалая сила духа, чтобы, обручившись с девицей, легко отнестись к еще одному обручению. Конечно, Бригем Янг[131] или там Генрих VIII[132] и ухом бы не повели, а вот от Фредди осталась только тень.

Быстро перебрав в уме соответствующие иски, он припомнил, что Арчи Биклс потерял 2000 долларов, равно как и Тодди ван — ну, этот. А по сравнению с ним Арчи и Тодди были практически нищими. Спасибо, если судьи не сдерут с него полмиллиона.

Именно в этот миг он увидел сквозь ту же мглу, какая скрывала недавно миссис Пеглер, мальчика в фельдмаршальской форме.