Том 12. Лорд Дройтвич и другие

— Спасибо, мисс— Джейн отправилась доложить кухарке, какая эта Джилл бесчувственная. «Так читала, ну, будто счет получила, а не любовное письмецо! — негодовала Джейн. — Лично мне нравятся люди чувствительные».

Джилл опустилась на стул, вертя листок в пальцах. Лицо у нее стало совсем белым. Ее придавила тяжесть, огромная, свинцовая, неподъемная. Ледяная рука стиснула горло. Дядя Крис, поначалу не заметивший ничего, теперь нашел ее молчание зловещим.

— Дорогая, надеюсь, ничего плохого? Джилл все крутила листок.

— Джилл, неужели дурные вести?

— Дэрек порвал помолвку, — тускло проговорила Джилл. Листок упал на пол, она сидела неподвижно, опершись подбородком на ладони.

— Что! — Дядя Крис соскочил с коврика, будто его внезапно лизнуло пламя. — Что ты сказана?

— Он порвал нашу помолвку.

— Негодяй! — заорал дядя Крис — Мерзавец! Да просто… просто… Он никогда мне не нравился! Я никогда ему не доверял! — Он кипел от злости. — Это… это невозможно! Как мог он узнать? Никак не мог. Это… ну, невозможно!

— Он и не знает. Наше банкротство тут ни при чем.

— Как же тогда? — Дядя Крис наклонился к листку. — Можно?..

— Да. Если хочешь, можешь прочитать.

Дядя Крис вынул очки и стал читать, глядя на листок бумаги, словно на мерзкое насекомое.

— Негодяй! Хам! — разорался он, комкая письмо. — Да чтоб мне… Джилл! Моя милая маленькая Джилл!

Он бухнулся на колени рядом с ней, а она, зарывшись лицом в ладони, разрыдалась.

— Моя девочка! Хам, подлец! Моя милая девочка! Я изобью его до полусмерти!

Отстукивали минуты большие часы на каминной полке. Джилл встала. Личико у нее было заплаканное, дрожащее, но рот уже сложился в твердую линию.

— Джилл, дорогая!

Она позволила ему сжать свою руку.

— Все случилось как-то вдруг, дядя Крис. В один день. — Она криво улыбнулась. — У тебя презабавный вид! Взлохмаченный весь, очки набок съехали!

Дядя Крис тяжело дышал носом.

— Когда я встречу этого человека… — зловеще начал он.

— О, что толку! — сказала она. — Не стоит того! Ничто того не стоит! — Джилл повернулась к дяде, стиснув руки. — Давай уедем! Сейчас же! Дядя Крис, я хочу поскорее уехать! Увези меня куда угодно! Возьми меня с собой в Америку!

Вскинув правую руку, дядя Крис потряс ею. Резво заплясали очки, свисавшие с левого уха.

— Мы отплывем первым же пароходом! Первым же! Я позабочусь о тебе, дорогая. Я поступил, как подлец. Ограбил тебя! Смошенничал! Но я возмещу все! Я дам тебе новый дом, не хуже этого! Умру, но дам! Я пойду на что угодно! На что угодно! — Дядя Крис уже неистово вопил. — Я… я работать пойду! Да, клянусь Богом, если дойдет до крайности, так и пойду!

И он с треском ухнул кулаком по столу, где стояли цветы Дэрека. Ваза, подпрыгнув в воздухе, опрокинулась, и цветы разлетелись по всему полу.

Глава VII ДЖИЛЛ УЕЗЖАЕТ ПОЕЗДОМ 10.10

1

В жизни каждого из нас, когда мы оглядываемся назад и обозреваем ее в ретроспективе, отыщутся какие-то потери, от которых память в страхе съеживается, будто уставший путник перед сумрачным отрезком дороги. Даже из безопасности более позднего счастья мы не можем без содрогания всматриваться в них.

Одной из самых компетентных столичных фирм потребовалось четыре дня, чтобы навести хоть приблизительный порядок в сумбуре, вызванном финансовыми операциями майора Сэлби. Все эти дни Джилл пребывала в состоянии, которое можно назвать «жизнью» только потому, что она дышала, ела и внешне была похожа на человека, а не на привидение.

Табличка, возвещающая, что дом продается, появилась на ограде, через которую Джейн вела ежедневные переговоры с торговцами. В комнатах толклись посторонние, разглядывая и оценивая мебель. Дядя Крис, которого беда подхлестывала, успевал всюду, буквально воплощая бурлящую энергию. Тут можно и ошибиться, но глазу случайного постороннего он в те дни испытаний казался человеком на подъеме.