Шесть тысяч лет в войну все тянетДрачливый род людской, а ты…А ты, о господи, все занят —Творишь ты звезды и цветы.И все советы, что от векаТак щедро сыплются с небес,Не действуют на человека,Когда в него вселится бес.Резня, победа, шум погромный —Мир этой страстью обуян.И бубенцом для массы темнойЗвучит военный барабан.На триумфальных колесницахХимеры славы лихо мчат,И стынет кровь детей на спицах,И кости матерей трещат.Нет счастья нашего жесточе:Оно — в словах: «Умрем! Вперед!»Трубить атаку, что есть мочи,Так, чтоб слюной был полон рот.Дым. Блещет сталь. Мы — не как люди,Как псы — на вражеский бивакБежим, взбесясь. Огонь орудийДушевный озаряет мрак.Все это — их величеств ради.А им — тебя похоронить, —И не останутся в накладе, —Столкуются: ты можешь гнить…На поле брани роковоеПридет шакал и ворон вследИ станут, каркая и воя,Глодать истлевший твой скелет.Народы ведь не терпят, чтобыСосед под боком жил. Куда!Так нашу глупость ядом злобыРаздуть стараются всегда.«Вот этот — русский. Режьте, бейте!А тот — хорват? Стрелять! Стрелять!Так вам и следует! Не смейтеВ мундирах белых щеголять!..И этого без сожаленьяЛегко прикончить я могу:Ведь он родился — преступленье! —На правом рейнском берегу…За Росбах — месть! За Ватерлоо!..»И в этой дикой кутерьме«Убить!» — единственное слово,Живущее в людском уме.Казалось бы, милей и прощеПрипасть к прохладному ключу,Любить, мечтать в дубовой роще…Нет! Брата я убить хочу!И рубят, колят… Стоны, крики…В степях, в горах, топча людей,Несется ужас звероликий,Вцепившись в гривы лошадей.А там, внизу, — заря алеет…И, право, не возьму я в толк,Как человек вражду лелеетПод мирный соловьиный щелк.