Том 12 (XVI век, литература «обобщающих предприятий»)

Вы мне скажете: «Не начал ли ты вновь речь о том же и когда ее окончишь?» — Знаю, что, желая прослыть у вас малословцем, не могу я говорить иначе и не умею коротко завершать. Но многократно то же я повторяю и говорить не перестаю, ибо вижу, что вас побеждают эти страсти: гордость, зависть и неправда, — и что Бог негодует на нас за это, и святые отвращаются от нас, как от одержимых ими. Отступите от этих страстей, и я перестану говорить! Бог на нас негодует и оставить грозит, а мы молчим?! Какую пользу принесем молчанием, если праведным гневом разгневается Господь и оставит нас? А если оставит, мы ничем будем не лучше оставленных в гнезде яиц, которые всякий желающий возьмет.

За что же он оставить грозит? За то, что не умеем мы смиряться и каждый себе друга предпочитать, завидуем предпочтенным, гордимся перед меньшими честью и по-прежнему насилуем и обижаем, чужим желая насытиться, праведных не имея. Пророк, осуждая, говорит: «Горе прибавляющим село к селу и хоромы к хоромам, лишь бы у ближнего своего что-нибудь отнять». И иной говорит: «Мера обманная — мерзость перед Богом». И Бог, со многой силой заповедывая, говорит: «Не возжелай всего того, что имеет твой ближний!» — и: «Собственность врага твоего, заблудившуюся, возврати ему», — и: «Бойся Господа Бога твоего, как заповедал тебе сегодня». И в Евангелии он изрек, что «всякий возносящийся смирится», и прочее. И еще: «Первый ли кто, да будет последним, и сего ради будет первым». Видите, что гордость чревата падением?

Знаете ли вы, как тогда возвеличилась земля наша и умножилась, как возмужала и окрепла и, столь большой и столь крепкой будучи, внезапно пала?! Каждый стол великого князя имел, каждая область — владетеля, каждый город — держателя; богатства словно реки текли, окружающие народы, как подчиненные, мирились. — И такой утвержденной, такой сильной будучи, вдруг она пала. Как?! А вот как. Даже если крепкими стенами окружен и военными орудиями переполнен город, изнутри же злоумышленников имеет, то ничто не поможет. То же разумей и об этом великом царстве Руси: Батыевой рукой плененное тогда, изнутри прежде поврежденное, было оно побеждено само в себе завистью, изнемогло от неправды, стало надменным от гордости и распалось. И уже падшее и внизу лежащее легко взял его рукой Батый.

Так ведь обычно поступает это лютое зло с держащимися его, такими дарами своих любовников почитать оно любит. Ибо где заведутся эти три делателя зла: либо в городе, либо во всей области, либо в целом царстве, — запустеет то или пленено будет, или иначе как-нибудь обязательно истлеет. И это истина. Они ведь некогда и великий Вавилон побороли. Они же и Персию, когда-то славную, ниспровергли. От них и Сирия исчезла, возгордившись. От них же и Македония погибла, перед этим возвысившись больше всех. Из-за них и великий, все захвативший Рим истлел.

Так же и Иудея, часто пленяемая, напоследок окончательно истребилась. И ведь священный пророческий чин иудеям об этом ясно и постоянно прорицал, и хищения с неправдами осуждая, и вечно болезнуя об обидимых, и Богу за них вопия. Видя зло, рождающееся у них от зависти и гордости, они многократно возвещали грядущий на них за это гнев Господен. Но те, будучи объяты завистью и ненавистью к святым пророкам, неправдой влекомые, посланных для их спасения убивали, грешить же против своих братьев не переставали и, равных им честью тех людей обижая, и так постоянно бесновались; напоследок не усрамились и на Владыку Христа возложить руки и убить Благодетеля, и в качестве платы за свои дела обрели тление, погибель и изгнание из отечества — и по всем народам ходят доныне, всюду блудя, ненавидимые всеми и мерзкие для всех, живущих на земле.

Вот рукояти зависти, вот плоды неправды, вот сокровища гордости, из-за которых достигло и Русского царства пленение! Помыслите обо всем том, что от зла происходит, и далеко от себя его отошлите! Узнайте о злом нашествии безбожного Батыя, представьте своим очам нестерпимую эту напасть пленения и прослезитесь.

Давайте в нескольких словах напомним себе, сколько и какого зла совершилось тогда, и поймем, какая лютая напасть постигла тогда Русь. Матери стали тогда бездетными и молочные источники их сосков иссякли, а вместо того потекли струи слез из их глаз, видящих младенцев поверженными на землю и их нежные члены конскими копытами дробимыми. Слова не могут передать боль их утроб: понимают ее лишь те, кто имеет опыт.

Супруг волокут и повсюду таскают. Дев растлевают. Боярские жены, никогда в своих руках дела не видевшие, прежде повелевавшие, ныне выполняют повеления варварских жен, рабскому игу шею преклоняют, сидят у жерновов, стоят перед очагами, огонь разжигают, с черпаком рыщут, источники обходят и воду носят, прислуживают за столом и дом подметают. Некогда гордые, ныне же работой отягченные, смирились они; золотыми монистами и шелковыми одеждами красовавшиеся, в рубища драные облечены, босы и вечно голодны.