Том 13. Приключения Найджела

— С вашего позволения, — сказал Гериот, удерживая его, — вы не сделаете этого. Начав ссору, вы погубили бы меня, сообщившего вам эту тайну; и хотя я пожертвовал бы половиной своей лавки, чтобы оказать услугу вашей светлости, я не думаю, что вы хотели бы причинить мне убытки, которые не принесли бы вам никакой пользы.

Слово «лавка» неприятно поразило слух молодого лорда, и он поспешно ответил:

— Убытки, сэр? Я так далек от желания заставить вас терпеть убытки, что прошу вас во имя неба отказаться от бесплодных попыток помочь тому, кому уже нельзя помочь.

— Предоставьте это мне, — сказал горожанин. — До сих пор вы шли по неправильному пути. Разрешите мне взять это прошение. Я дам переписать его крупным почерком и выберу подходящее время, как можно скорее, чтобы вручить его королю, разумеется проявив при этом большую предусмотрительность, нежели ваш слуга. Я готов ручаться, что король примет такое решение, какое вам желательно; но если он поступит иначе, даже тогда я не оставлю этого справедливого дела.

— Сэр, — сказал молодой лорд, — вы так добры ко мне, и я нахожусь в таком беспомощном состоянии, что, право, не могу отказаться от вашего любезного предложения, хотя мне стыдно принимать его от незнакомого человека.

— Я думаю, мы уже не чужие друг другу, — сказал золотых дел мастер, — и если мое посредничество окажется успешным и вы вернете себе свое состояние, в награду вы закажете свой первый серебряный сервиз у Джорджа Гериота.

— Вам придется иметь дело с неисправным плательщиком, мейстер Гериот, — сказал лорд Найджел.

— Этого я не боюсь, — ответил ювелир. — Мне очень приятно видеть улыбку на вашем лице, милорд; мне кажется, вы тогда еще больше похожи на доброго старого лорда, вашего батюшку; и это дает мне смелость обратиться к вам с маленькой просьбой — отобедать у меня завтра в домашнем кругу. Я живу здесь поблизости, на Ломбард-стрит. Я угощу вас куриным бульоном, жирным нашпигованным каплуном, бифштексом во славу старой Шотландии да, пожалуй, добрым старым вином, разлитым в бочки еще до того, как Шотландия и Англия стали одним государством. Я приглашу двух-трех наших дорогих земляков, а моей хозяйке, быть может, посчастливится заполучить какую-нибудь шотландскую красотку.

— Я с удовольствием принял бы ваше любезное приглашение, мейстер Гериот, — сказал Найджел, — но я слышал, что лондонские дамы любят нарядных кавалеров. Я не хотел бы уронить в их глазах честь шотландского дворянина, о котором вы, несомненно, рассказывали как о самом богатом человеке в нашей бедной стране, а в настоящее время у меня нет средств, чтобы блеснуть роскошью.

— Милорд, ваша откровенность заставляет меня сделать еще один шаг, — сказал мейстер Джордж. — Я… я задолжал вашему батюшке некоторую сумму денег, и… Нет, если ваша светлость будет так пристально смотреть на меня, я никогда не расскажу этой истории… И, говоря откровенно — ибо мне никогда в жизни не удавалось довести ложь до конца, — чтобы добиться успеха в этом деле, ваша светлость должны явиться во дворец в одежде, соответствующей вашему высокому положению. Я золотых дел мастер и живу не только продажей золота и серебра, но также ссужаю деньги. Я буду счастлив ссудить вам под проценты сто фунтов до тех пор, пока ваши дела не будут улажены.

— А если они никогда не будут улажены должным образом? — спросил Найджел.

— Тогда, милорд, — ответил горожанин, — потеря такой суммы не будет иметь для меня большого значения по сравнению с другими неприятностями.

— Мейстер Гериот, — сказал лорд Найджел, — вы великодушно предлагаете мне свою помощь, и она будет принята с искренней благодарностью. Я должен предположить, что вы предвидите удачный исход моего дела, хотя я сомневаюсь в этом, ибо вы не захотели бы прибавить к моему бремени еще новое, убеждая меня наделать долгов, которые я едва ли смогу уплатить. Поэтому я возьму ваши деньги, надеясь и веря, что вы дадите мне возможность вернуть вам мой долг точно в срок.

— Я хочу убедить вас в том, милорд, — сказал ювелир, — что я собираюсь вести с вами дело как с должником, от которого я ожидаю уплаты долга, а потому соблаговолите дать расписку на эти деньги и обязательство уплатить их мне.

Затем ювелир вытащил из-за пояса письменные принадлежности; написав несколько строк соответствующего содержания, он вынул из бокового кармана под плащом небольшой мешочек с золотом и, сказав, что он должен содержать сто фунтов, принялся тщательно пересчитывать на столе его содержимое. Найджел Олифант невольно высказал предположение, что это совершенно лишняя церемония и что он готов взять мешочек с золотом, полагаясь на слово любезного кредитора, что было, однако, несовместимо с манерой старого ювелира вести дела.