Том 13. Салли и другие

— Ты упорно недооцениваешь свои способности, Глэдис, — упрекнул ее Филлмор. — У меня есть кое-какой опыт в этой области, я видел немало актрис, и уверяю тебя, что такой характерной…

Мисс Винч быстро встала, порывисто поцеловала Филлмора и снова уселась. Она достала из сумки еще одну жвачку, однако, покачав головой, спрятала ее назад.

— Как мило, что ты все это говоришь! — сказала она. — Не хотелось будить тебя, но, Филлмор, дорогой мой, выгляни на минутку из своей палаты и прислушайся к голосу разума. Я же прекрасно понимаю, что творится в твоей несчастной расстроенной башке. Эльза Доланд сидела на мелких ролях, ты взял и за один вечер сделал из нее звезду. Она едет в Чикаго, критики и публика сходят по ней с ума. Вообще-то, — с энтузиазмом обратилась к Салли благородная мисс Винч, — ты и представить себе не можешь, насколько она хороша, пока не увидишь ее на сцене. Это и впрямь сенсация. Все говорят, она будет великой актрисой. Замечательно! Ну а что же наш Филлмор? Несчастный хлопает себя по лбу и восклицает: «Вот это мысль! Получилось в первый раз, получится и во второй. Я могу печь звезд из ничего». И выбирает меня!

— Что ты гово…

— Однако в этом плане есть один недостаток. Эльза — гениальная актриса. Если бы он не обратил на нее внимания, это сделал бы кто-нибудь другой. А малютка Глэдис? Здесь все по-другому— Она повернулась к Салли. — Ты видела меня на сцене, и, позволь заметить, ты видела все, на что я способна. Мне нужна роль служанки: в первом акте занести поднос, во втором — пару раз сказать «Слушаюсь, мэм»! Вряд ли у Эллен Терри «Да, мэм» выйдет лучше, чем у меня, и подносы я ношу лучше Сары Бернар. Но на этом — все. Ничего больше. Тот, кто думает иначе, зря потратит деньги. Между нами, хорошо я умею только стряпать.

— Глэдис, дорогая! — возмущенно воскликнул Филлмор.

— Я прирожденная повариха, и не собираюсь скрывать это от мира. Ради моего цыпленка ты оставишь дом и мать. А пирог со свининой по-английски… Как-нибудь устрою себе выходной и приготовлю вам. Закачаетесь! А играть — увольте. Не умею, да и не хочу. Я пришла в театр поразвлечься. А какое уж тут развлечение, когда ты пашешь в главной роли, глядя, как критики машут секирами в первом ряду, и ни на минуту не забываешь, что мы тратим свои собственные деньги, на которые можно купить домик с прачечной… Ну да, в том-то и дело, Филлмор, дорогой. Кажется, я тебе уже говорила.

Салли стало жаль Филлмора. Он сидел, опершись подбородком на руку и угрюмо глядя перед собой — просто Наполеон на Эльбе. Несомненно, он мечтал взять мисс Винч за шиворот и загнать ее на вершину славы и этот проект был дорог его сердцу.

— Что ж, как хочешь, — сказал он убитым голосом. — Говорить больше не о чем.

— Как это, не о чем? Поговорим о твоем ревю. Хорошенькое дело!

Филлмор вскочил на ноги и ударил по столу раскормленным кулаком. Терпению человеческому бывает предел.

— Нет, не хорошенькое! Господи! Это уж слишком! Я не намерен терпеть, когда в мои дела вмешиваются. Связывают мне руки… Не допущу! У меня широкие перспективы и… и… широкие перспективы… Я вынашиваю планы и… планы… я их вынашиваю… Оттачиваю детали… И что? Две бешеные девицы вламываются ко мне в кабинет, как раз когда я пытаюсь сосредоточиться и… сосредоточиться… Не потерплю! Советы — пожалуйста, вмешиваться — нет. Я… Я… Я… И постарайтесь запомнить!

Дверь с треском захлопнулась. Вихрь пронесся через приемную, и раздался еще один удар, послабее. Шаги замерли в дали коридора.

Салли потрясенно взглянула на мисс Винч. Воинственный Филлмор — это было что-то новенькое.

Мисс Винч разворачивала очередную жвачку.

— Какой он милый все-таки, — сказала она. — Надеюсь, он не возьмет эти, мягкие, — пробормотала она, вдумчиво жуя.

— Мягкие?

— Сейчас он вернется с коробкой конфет, — объяснила мисс Винч. — И ведь так и знай, возьмет эту размазню с кремом! Сколько раз я ему говорила, что люблю другие. Что ж, пока ясно одно. Он крепко вбил себе в голову эту затею. Пляшет и поет в лучах солнца. Тяжело будет спустить его на землю. — Она легонько вздохнула. — Когда отзвонят свадебные колокола, мне бы хотелось, чтобы у него все-таки хватило денег на квартиру. — Она в раздумье пожевала. — Не то, чтобы для меня это было очень важно, я буду рада двум комнаткам и кухне, если там Филлмор. Ты и представить не можешь: я на нем просто сдвинулась. — Ее веснушчатое лицо просияло. — Прямо, как наркотик. Налюбоваться на него не могу. А самое смешное, я ведь прекрасно вижу, что он полный болван. Какой же он болван! Сама знаешь! Вот что мне в нем нравится. И еще, как он шевелит ушами, когда волнуется. Из болванов получаются самые лучшие мужья. Соберешься замуж, выбирай болвана. Сперва стукни его по лбу, и если звенит, не раздумывай. Семейная жизнь не ладится, если у мужа есть мозги. Для чего они мужчине? Один вред. — Она остановилась и внимательно пригляделась к Салли. — Что ты делаешь с кожей?

Говорила она так торжественно и серьезно, что Салли рассмеялась.

— Что я делаю с кожей? Просто ношу на себе.