Том 13. Салли и другие

— Буду, — ответил рыцарь, и редко когда он был так уверен в своих клятвах. Будущее казалось ему исключительно мрачным. Все призрачные надежды на то, что данный дракон окажется сравнительно небольшим и вполне безобидным, испарились. Да, это не какой-нибудь там рахитичный дракончик! Подумать только, с десять деревьев! И огнем дышит… Скорее всего, не удастся испортить ему желудок. Проглотит как соленый орех.

По ходу их разговора на горизонте появилось серое пятно.

— Взгляните! — сказала дама. — Это замок моего отца. Вскоре они въехали по подвесному мосту в массивные ворота, которые с лязгом за ними захлопнулись.

Пока они спешивались, навстречу к ним вышел незнакомец.

— Отец, — сказала Ивонна, — разреши представить тебе доброго рыцаря сэра Агравейна, который любезно согласился…

Агравейну показалось, что она немного колеблется.

— Потягаться с драконом? — подсказал отец. — Замечательно! Входите, входите!

Граф Дорм был невысокий пожилой человек, как показалось Агравейну, — с заговорщицкими наклонностями. У него были близко посаженные глаза и переслащенная улыбка. Даже Агравейн, который был настроен любить, по мере возможности, всю семью Ивонны, испытывал к нему антипатию. Конечно, под личиной мошенника типа «похититель болонок» могло скрываться золотое сердце, но сам его внешний вид приливу симпатий не способствовал.

— Очень хорошо, с вашей стороны… — начал граф.

— Что вы, что вы! — откликнулся рыцарь. — Я слышал, у вас здесь дракон.

— Да, есть такая напасть, — согласился хозяин. — Но мы все обсудим за ужином.

В те времена в хороших домах Англии всех усаживали за один стол. На самых почетных местах сидели гости, далее шли места хозяев, а прислуге оставалось сидеть на сквозняке у дверей.

Свита у графа Дорма была небольшой, но свои количественные недостатки она с лихвой заменяла качественными достоинствами. Ни с одним, кто сидел с дальней стороны стола, Агравейн не пожелал бы встретиться в темном парке. Особенно выделялся субъект, с которым он согласился бы встретиться только в том случае, если на его стороне будет дракон, и не самый мелкий.

Голос хозяина вывел его из задумчивости:

— Надеюсь, вы не устали после путешествия, сэр Агравейн? Моя дочурка вам не докучала? Мы здесь народ тихий, как церковные мыши, но постараемся сделать ваш визит увлекательным.

Агравейн считал, что по части развлечений с него хватит и дракона, о чем не замедлил упомянуть.

— Ах, да, дракон, — сказал граф Дорм, — Совсем про него забыл. Надо будет обсудить этот вопрос, но не сейчас, позже.

Его взгляд встретился со взглядом Агравейна, и он улыбнулся слабой, неискренней улыбкой. Тут рыцарь поймал себя на мысли, что что-то нечисто с этим замком и его обитателями. Постепенно к нему стала приходить уверенность, что вокруг него плетутся интриги, расставляются сети, ведется нечистая игра… короче, — он становится жертвой коварного заговора.

В воздухе ощущалась зловещая таинственность, которая действовала ему на нервы. Когда злобный дракон мародерствует в округе, и рыцарям Круглого стола посылают сигнал бедствия, каждый вправе полагать, что проблема мерзкой рептилии станет пунктом номер один. Но в поведении хозяина явно просматривалась тенденция обойти этот вопрос. Как только заходила речь о драконах, он сразу становился каким-то скользким и обтекаемым. Это было в высшей степени странно, и напоминало звонок в полицейский участок с единственной целью — обсудить результаты футбольного матча.

По телу Агравейна разлилась волна недоверия. Ему живо вспомнились рассказы о разбойниках, которые заманивают простодушных рыцарей в замки и держат их там, а честной народ, нервно подбадриваемый друзьями потерпевшего, скидывается по кругу на выкуп. Не это ли его случай? Манеры и улыбка хозяина могли бы удовлетворить любой состав присяжных, и те единодушно вынесли бы ему обвинительный приговор, не покидая зала суда. С другой стороны, он — отец Ивонны. Разум сэра Агравейна отказывался записывать такую девушку в его сообщницы.

Конечно, у графа Дорма просто не совсем удачная манера или же он страдает каким-нибудь лицевым тиком, придающим его улыбке двусмысленное значение…

Как бы там ни было, Агравейн высказал твердое намерение не расставаться с доспехами и мечом, когда граф беспечно предложил отдать их слугам для полировки. Рыцаря смутило, что он не стал на этом настаивать.

Рассматривая предмет с философской точки зрения, сэр Агравейн понимал, что на самом деле его вооружение большого значения не имеет. Для громил из свиты его меч не опаснее зубочистки.

И он продолжил трапезу, полный дурных предчувствий.

Трапеза эта была обстоятельной, не перекус на работе. Начавшись рано, она закончилась в те часы, когда Агравейну уже хотелось спать.

Его комната была на самом верху восточной башни. Она ему понравилась, хотя, на критичный взгляд, слишком уж толсты решетки. Дверь была добротная, дубовая, прошитая железными скобами, а на окне темнел занятный узор из массивных железных прутьев.

Только Агравейн закончил тщательный осмотр, как в комнату вошла Ивонна, бледная и запыхавшаяся.

— Бегите! — прошептала она.