Том 14. Критические статьи, очерки, письма

Добираться по этой тропинке действительно трудно, но опасна она разве только для тех, кто страдает головокружением, или, быть может, после проливных дождей, когда и земля и камни становятся скользкими. Впрочем, эти проклятые и внушающие страх развалины имеют одно преимущество перед прочими рейнскими развалинами — на них никто не наживается. Ни один проводник не следует угодливо за вами во время вашего восхождения, ни один «демонстратор» призраков не требует у вас «на чай», ни одна дверь, заложенная засовами или запертая на замок, не останавливает вас на полпути. Вы карабкаетесь, взбираетесь по кое-где еще сохранившимся ступеням старой базальтовой лестницы бургграфов, цепляетесь за кустарники и пучки травы; вам никто не помогает, но никто и не надоедает. Через двадцать минут я уже стоял на вершине горы у входа в разрушенный замок. Здесь я обернулся и немного помедлил, прежде чем войти. Позади меня, на месте бывшей потайной двери, зияла бесформенная расщелина, через которую виднелся отлогий травянистый склон — остатки крутой лестницы, сплошь заросшей травой. Передо мной простирался величественный пейзаж, слагавшийся из почти геометрически правильных кругов, что, однако, не делало его холодным и бесстрастным: прямо подо мной вокруг своей колокольни расположилась деревня; вокруг деревни вилась излучина Рейна; ее окружал темный полумесяц гор, увенчанных вдалеке то там, то сям башнями и старинными замками; а вокруг гор и над ними раскинулся круглый купол голубого неба.

Немного переведя дух, я вошел через эту потайную дверь и начал карабкаться вверх по узкому дерновому склону. В этот миг лежащая в развалинах крепость предстала мне такой разрушенной, страшной и дикой, что, признаюсь, я вовсе не удивился бы, если бы из-за завесы плюща вдруг появилась призрачная фигура, несущая в переднике волшебные травы, — Гела, невеста Барбароссы, или Гильдегарда, супруга Карла Великого, эта кроткая императрица, которой ведомы были тайные свойства лекарственных трав и минералов, собираемых ею в горах. Я посмотрел на северную стену с каким-то смутным желанием увидеть внезапно появившихся среди ее камней домовых, которые повсюду водятся на севере, как говорил гном Куно фон Зайнца, или же трех старушек, напевающих ту мрачную песню, о которой говорится в легендах:

Три крапивных стебля я
На могиле исполина
В нить ссучила ночью длинной
Для тебя, сестра моя.

[110]

Однако мне пришлось примириться с тем, что я ничего не увидел и ничего не услышал, кроме насмешливого свиста где-то притаившегося горного дрозда.

А теперь, дорогой друг, если вы хотите получить полное представление о том, как выглядят эти знаменитые и никому не ведомые развалины изнутри, я не могу предложить вам ничего лучшего, как переписать для вас из моей записной книжки заметки, которые я делал там на каждом шагу. Я записывал все, что видел, вперемежку, очень подробно, но записано это сразу же и, следовательно, очень близко к действительности.