Том 14. Сурикэ

— Будьте покойны, я ничего не забуду, все сделается хорошо и вовремя. Теперь позвольте с вами проститься, поздно, а у меня еще много дела; вы все мне сказали, ничего не забыли?

— Нет, любезный друг.

— В таком случае потрудитесь приказать, чтобы мне подали лошадь.

— Извините, г-н Дорель, я забыл передать вам нечто, — сказал Сурикэ.

— Что именно?

— Снятый мной план Фулонской бухты.

— О, да. Это весьма важно.

— К счастью, я вспомнил вовремя, вот он, — прибавил он, подавая план.

— Благодарю вас, — сказал Дорель, — завтра он будет передан Буганвилю.

— Позвольте мне и моему другу проводить вас до дому.

— С величайшим удовольствием, господа.

— Нет, стойте, — живо перебил их генерал. — Пришли сюда, сами виноваты; я вас арестую, мне нужно рассказать и показать вам массу интересных вещей, друзья мои; я вас не выпущу, ночуйте у меня, здесь есть все, что нужно, не беспокойтесь.

— Нам всегда хорошо у вас, генерал.

— Как любезно вы выражаетесь, точно в Версале, — смеялся генерал, — но все-таки не так изысканно, как Ларутин.

— Да, — сказал Дорель, — это — совсем особый жанр.

— Он очень интересен, — заметил Мрачный Взгляд, — я никогда не видал ничего подобного.

— Да, его фразеология настоящая, я очень люблю этого чудака, он меня развлекает, когда на меня находят порывы отчаяния. Эй, Ларутин, где вы? — закричал генерал.

— Здесь, неукоснительно, ваше превосходительство, я осмелился смиренно ожидать отъезда г-на Дореля; лошадь стоит спокойно, хотя она очень горячего нрава.

— Я говорю вам, что это перл, теперь таких не делают.

— Жаль, — сказал Мрачный Взгляд с насмешливой улыбкой.

— Все готово, — сказал Дорель, — пора ехать.

— Увижу ли я вас завтра?

— Не знаю, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы у вас побывать; не приду — значит, не мог; разумеется, если случится что-нибудь очень важное, я брошу все дела и прибегу.

— Согласен.

— До свидания, господа, покойной ночи.

— И вам также, — отвечали охотники.

Пожав всем руку, Дорель вышел, сел на лошадь и ускакал.

— Что за чудесный человек и какой преданный друг, право, если бы я не встретил еще две-три такие же благородные личности, я бы умер с горя в этой ужасной стране, где одни дикари и бесстыдные воры.

— Вы слишком строги, генерал.

— Нет, куда бы я не обернулся, везде одни мошенники. После этого разговора охотники отправились спать. На другой день Монкальм сам разбудил их рано утром; они поспешно вскочили и вмиг были одеты.

Генерал желал вместе с ними осмотреть земляные работы.

Они отправились.

Мы уже говорили выше, что Водрейль ничего не сделал для укрепления Квебека на случай атаки; вал оставался недоконченным, город был совсем не подготовлен к обороне.

Как ни поздно познакомился главнокомандующий с этим положением вещей, он успел прикрыть город укрепленным лагерем, для которого выбрал отличную позицию.

Река Св. Лаврентия защищала его ретраншементы с фронта.

Слева они опирались на реку Монморанси, протекавшую по дну глубокого оврага.

Справа ретраншементы сообщались с Квебеком посредством моста через реку Сен-Шарль.

Для усиления позиции построено было несколько редутов.

Укрепленный лагерь был назван по имени деревни Бонор, расположенной в его центре.

Охотники были в восторге; они не могли понять, каким образом удалось генералу при полном отсутствии денежных средств возвести такие чудесные сооружения в такой короткий срок.

По их мнению, это был баснословный подвиг.

— Много можно достичь, — сказал, улыбаясь, генерал, — опираясь на походный патриотизм и любовь солдат; теперь, если только неприятель даст мне время, я, благодаря вам, милый Шарль, сделаю и многое другое; пойдемте завтракать.

— Скоро вы ожидаете атаки?

— Удивляюсь, что генерал Вольф еще не появился; мои лазутчики уже давно известили меня, что англичане располагают огромными силами и все готово к выступлению.

— Черт бы их побрал! — воскликнул Мрачный Взгляд.

— Беда невелика, — возразил Сурикэ, — вы также готовы.

— Постараюсь приготовить им хорошую встречу, — сказал, улыбаясь, генерал. — Если англичане не появятся сегодня, то завтра они уже будут здесь наверняка; не знаю почему, мне все кажется, что я увижу их сегодня же.

— Предчувствие! — шутливо заметил Шарль Лебо.

— Ничего больше, — отвечал ему в тон главнокомандующий.

Этот несвязный разговор велся во время завтрака. Собеседники допивали кофе, когда в комнату вбежал Ларутин, очевидно, очень взволнованный.

— Эге! — воскликнул генерал, подливая коньяку в чашки своих гостей. — Что с вами, сержант? Говорите короче.

— Слушаю, ваше превосходительство! Англичане прибыли, вся река покрыта их судами.

— Вы не ошиблись, сержант?

— Нет, ваше превосходительство, они идут в боевом порядке.

— Ну, что я вам сию минуту говорил? — сказал, улыбаясь, главнокомандующий.

— Вы были правы, генерал, — отвечал Шарль Лебо.

— Допьем кофе и пойдем поздравим их с приездом, — сказал генерал, сверкая глазами.

Согласно своему первоначальному плану, генерал Вольф начал военные действия со стороны реки Св. Лаврентия.

Сержант Ларутин не ошибся: из города уже можно было рассмотреть длинные ряды английской армии и их многочисленные суда.