…отчасти о бывшем министре внутренних дел Перовском…
— Один из самых последовательных крепостников и проводников полицейской системы Николая I Л. А. Перовский возглавлял Министерство внутренних дел в 1841–1852 гг. По словам А. В. Никитенко, «Перовский составил себе прекрасную репутацию в публике тем, что смотрит строго за весами, за мерами, за тем, чтобы русские купцы не мошенничали, без чего они, впрочем, как без воздуха, не могут жить
…» (А. В.
Никитенко, Дневник в трех томах, т. I, Гослитиздат, М. 1955, стр. 262). Введенная Перовским такса на мясо и другие продукты породила, при полицейских методах ее контроля, произвол и вызвала резко отрицательное к себе отношение со стороны населения.…о водевилисте Каратыгине, который в водевиле «Булочная» возвел учение о «таксе» в перл создания.
— Впервые водевиль П. А. Каратыгина «Булочная, или Петербургский немец» был представлен в бенефис автора на сцене Александрийского театра 26 октября 1843 г. После этого представления с водевилем произошла «история», о которой П. А. Каратыгин рассказывает в своих «Записках» следующее: «
…на другой день бенефиса, нежданно-негаданно, последовало запрещение повторить «Булочную»
…Но так как главный интерес в
…спектакле заключался именно в этой пьесе, то дирекция поручила режиссеру справиться в цензуру о причине этого запрещения. Что же по справкам оказалось? В этом водевиле Клейстер <главное действующее лицо. —
С. М.> поет куплет, в котором, между прочим, говорится:«Сам частный пристав
забирает// Здесь булки, хлеб и сухари».Частный пристав Васильевской части — где происходит место действия — вломился в амбицию, приняв слово: «забирать» в смысле брать даром, без денег; он счел это личностью и обратился с жалобой к тогдашнему обер-полицмейстеру Кокошкину; тот доложил об этом министру внутренних дел Льву Алексеевичу Перовскому, и в конце концов последовало приказание остановить представление этого водевиля» (П. А.
Каратыгин. Записки. — «Academia», Л. 1930, т. II, стр. 54–55).«Tout se lie, tout s’encha^ine dans ce bas monde!» как сказал некогда Ламартин.
— В разных вариантах Салтыков не раз цитирует это изречение, неизменно приписывая его Ламартину, хотя, возможно, оно принадлежит швейцарскому философу Ш. Бонне, автору «La contemplation de la nature» (1764).…перемещать центр «бредней» из одной среды (уже избредившейся) в другую (еще не искушенную бредом).
— Речь идет о сравнительной характеристике двух направлений политики правительства в деле привлечения на свою сторону, для борьбы с революционным движением, «общественных сил». Если в период «диктатуры сердца» Лорис-Меликова власти апеллировали, главным образом, к политическому правосознанию либеральных кругов, стремясь обеспечить их союзничество более или менее отдаленными перспективами «увенчания здания», то игнатьевская «народная политика» играла уже не столько на струнке политических реформ (после манифеста «о незыблемости самодержавия» это было и трудно), а на манящих, главным образом, широкие слои крестьянства, экономических реформах. «В крестьянах, — по словам П. Валуева, — усматривалась опора против пробудившихся в высших классах стремлений так называемого конституционального свойства, то есть стремлений к известной доле участия в политической жизни страны». В том же «Дневнике» П. Валуева, откуда взята предыдущая цитата, имеется запись от 4 ноября 1881 г., характеризующая демагогическую охранительную основу «народной политики» и тот откровенный цинизм, с каким она проводилась правительством, в частности в деле о понижении выкупных платежей, на которое Салтыков неоднократно делает намеки в данной главе. «В государственном совете, — записал Валуев, — на днях будет слушаться дело о выкупе. Большинство (в департаментах) в пользу повсеместного понижения, — чтобы возбудить в народе чувства привязанности к государю. Satis. Выходит, что в «народе» и крестьянах, несмотря на катково-аксаковский лозунг «царь и народ» и пр., нужно
бакчишамивозбуждать чувства привязанности; и что рубль на душу составляет для «русской души покупную цену» (П.
Валуев. Дневник 1877–1884 гг., П. 1919, стр. 176).