Том 15. Дела и речи

Я констатирую, что вы сами, господин Шельшер и господин Греви, уже в течение довольно продолжительного времени требуете тишины, я воздаю вам должное.

Г-н Шельшер.Мы требуем тишины, потому что было обещано, что нас будут слушать и выслушают все, что мы скажем.

Один из депутатов крайней левой. «Монитер» ответит господину председателю.

Председатель.Можно отрицать факт, который имел место в какой-нибудь конторе, но нельзя отрицать факта, происходящего перед лицом Национального собрания. (На скамьях крайней левой раздаются неодобрительные возгласы, обращенные к председателю.)Вам не терпится приняться за ваши обычные методы. (Восклицания на скамьях крайней левой.)

Один из депутатов.Нет, как раз это вам не терпится приняться за ваши методы.

Другие депутаты.Это провокационные выпады.

Председатель.Я требую, чтобы обе стороны соблюдали тишину.

Г-н Арно, депутат от Арьежа.Это личные нападки.

Г-н Саватье-Ларош.Это провокационные выпады, их нарочно стараются сделать возможно более оскорбительными.

Председатель.Замолчите же, наконец, и слушайте оратора. (Тишина восстанавливается.)

Виктор Гюго.Я благодарю глубокоуважаемого господина де Фаллу. Я не искал повода говорить о самом себе. Его подал мне господин де Фаллу в связи с одним случаем, который служит к моей чести. (Обращаясь к правому крылу.)Выслушайте же то, что я вам скажу. Вы смеялись первыми; я надеюсь на вашу честность и потому предсказываю, что вы не будете смеяться последними. (Сильное волнение в зале.)

Один из депутатов крайней правой.Будем!

Виктор Гюго(обращаясь к прервавшему его депутату).В таком случае вы будете нечестны! (Возгласы слева: «Браво!» В зале устанавливается полная тишина.)

Мне было девятнадцать лет…

Один из депутатов правого крыла.Ах, вот оно что: я была так молода! (Долго не прекращающийся ропот слева. Крики: «Это непристойно!»)

Виктор Гюго(оборачиваясь в ту сторону, откуда была подана реплика).Человек, способный на такой неслыханный выпад, должен иметь мужество назвать себя. Я требую, чтобы он назвал свое имя. (Аплодисменты слева. Тишина справа. Никто не отзывается на предложение оратора.)

Он молчит.Отметим это. (Аплодисменты левого крыла усиливаются. Справа — гробовое молчание.)

Виктор Гюго(продолжает).Мне было девятнадцать лет. Я опубликовал томик стихов. Людовик XVIII, который был, как вам известно, образованным королем, прочел его и определил мне пенсию в две тысячи франков. Это произошло по инициативе самого короля, что служит к его чести и к моей. Я принял пенсию, но я не просил ее. Письмо, находящееся у вас в руках, господин де Фаллу, доказывает это. (Г-н де Фаллу кивает головой в знак подтверждения. Движение справа.)

Г-н де Ларошжаклен.Это превосходно, господин Виктор Гюго!

Виктор Гюго.Позже, несколько лет спустя, при Карле X, я написал пьесу «Марион Делорм». Она была запрещена цензурой. Я добился приема у короля и просил его дать разрешение играть мою пьесу. Он принял меня любезно, но снять запрещение отказался. На другой день, придя домой, я нашел у себя уведомление от имени короля о том, что в порядке возмещения убытков, понесенных мной в связи с этим запрещением, моя пенсия увеличивается с двух тысяч франков до шести тысяч. Я отказался. (Долго не прекращающееся движение в зале.)Я написал министру, что ни на что не променяю свободу своей поэзии и независимость своего пера. (Продолжительные аплодисменты слева. Сильное волнение, захватывающее и правое крыло.)Именно это мое письмо и находится у вас в руках. (Возгласы: «Браво! Браво!»)В этом письме я пишу, что никогда не позволю себе оскорбить как-либо короля Карла X. Я сдержал свое слово, вам это известно. (Сильнейшее волнение в зале.)

Г-н де Ларошжаклен.О да! И доказали это превосходными стихами.