Том 15. Дела и речи

Сказанное мною относится не к одной газете и не к какой-либо группе писателей; я отношу это ко всей литературе в целом. Настало время отказаться от распрей и решительно покончить с раздорами. Содружество! Братство! Согласие! Военная мощь Франции сломлена, но ее литературная мощь осталась незыблемой. Будем же уважать эту прекрасную часть нашей славы, которой завидует Европа.

Наше самоуничижение отвратительно. Им пользуется чужеземец. Наши усобицы и наши распри дают ему право нагло насмехаться над нами. Как! В то время как он нас увечит, мы царапаем друг друга! Он заставляет нас рыдать, а мы вызываем у него смех. Покончим с этим самообманом. Ни немцы, ни англичане не допускают подобных ошибок. Посмотрите, как они превозносят малейшие свои успехи. Даже будучи нищими, они объявят себя богачами. Нам же, поскольку мы действительно богаты, не к чему прибедняться. Там, где мы — победители, не будем скромничать, словно побежденные. Не будем играть на руку врагу. Ослепим его всем нашим светом. Не будем ни в чем умалять этот век великой литературы, который Франция с гордостью присоединяет к трем предыдущим. Он начался с блеском и продолжается со славой. Так скажем же об этом во весь голос. Отметим, к чести нашей родины, каждый успех, как нынешний, так и прежний. Быть добрыми друзьями — значит быть патриотами.

Когда я говорю это вам, столь благородным умам, я опережаю ваши собственные мысли. Заметьте, что, давая этот совет писателям, я остаюсь верным принципам всей своей жизни. В молодости я писал в оде, обращенной к Ламартину:

Хвалебный гимн всегда я пел другим поэтам,
И лавровым венкам, на главы их надетым,
Я не завидовал вовек.

Итак, мир в литературе! Но война в политике.

Разоружимся там, где мы можем разоружиться, чтобы лучше бороться там, где борьба необходима.

В настоящий момент республику атакуют в ее собственной стране, во Франции, три или четыре монархии. Все силы прошлого — королевское прошлое, теократическое прошлое, военное прошлое — вступили в рукопашную схватку с Революцией. Рано или поздно Революция победит. Будем добиваться, чтобы это случилось как можно раньше. Будем бороться. Приблизить час победы — немалое дело.

Возродим же Францию и в политическом отношений. Понятие «Франция» равнозначно понятию «свобода». Победоносная Революция создаст победоносную Францию.

Более всего угрожает Революции некое явление, искусственно вызванное, но серьезное, с которым нужно бороться в первую очередь, грозная опасность, реальная опасность, я сказал бы: почти единственная опасность — торжество закона над правом. Из-за этого пагубного явления Революция может оказаться в зависимости от произвола Собрания. В наши дни почти повсеместно можно видеть, как законодательство, распространяясь, извращает истину и справедливость. Закон подавляет право. Он подавляет право в вопросе о наказаниях, внося в него непоправимость; в вопросе о браке, внося в него нерасторжимость; в вопросе об отцовстве, уродуя, а подчас искажая его догмами римского права; в вопросе об образовании, не допуская, чтобы оно было бесплатным и, следовательно, равно доступным для всех; в вопросе об обучении, объявляя его добровольным, тогда как оно должно быть обязательным, ибо в данном случае право ребенка стоит выше прав отца; в вопросе о труде, извращая его суть крючкотворством; в вопросе о печати, закрывая доступ к ней беднякам; в вопросе о всеобщем избирательном праве, исключая из него женщину. Все это — серьезные нарушения порядка, преувеличение роли закона. Любое излишество в законе наносит ущерб праву.