Читаем Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма полностью

…субъект, от которого несло водами Екатерининского канала. — Не раз встречающееся у Салтыкова фигуральное обозначение нравственной нечистоплотности: воды Екатерининского канала славились нечистотой и зловонием.

…казанской части дипломат по внутренней политике…— осведомитель.

…история прекратила течение свое…— Автоцитата: последняя фраза «Заключения» «Истории одного города» (т. 8, стр. 423).

…«в минуту жизни трудную»…— Из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Молитва» (1839).

«Морсо»— отрывок литературного или музыкального произведения, представляющий самостоятельный интерес (от франц.morceau).

…«страха не страшусь, смерти не боюсь!»…— Слова арии Ивана Сусанина из оперы М. И. Глинки «Иван Сусанин» («Жизнь за царя», либретто Е. Ф. Розена).

…«Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман»…— Из стихотворения А. С. Пушкина «Герой».

…«Пошехонские куранты»<…> свои задние столбцы всевозможным добровольцам в полное распоряжение предоставили<…> Тут и элеваторы предлагают, и запретительных пошлин требуют<…> и замену книгопечатания билетопечатанием проповедуют, а на днях один неунывающий плутократ проект об отдаче казны в бессрочную арендуакционерной компании сочинил…— «Пошехонские куранты» — «Московские ведомости» M. H. Каткова. Задние столбцы — третья и четвертая страницы катковской газеты. Элеваторы — см. прим. к стр. 256. О «запретительных пошлинах» один из «добровольцев» писал: «Повышение пошлин на все вообще предметы ввоза не только увеличит таможенные доходы, но, что еще важнее, даст толчок к развитию всех отраслей нашей промышленности, а это, в свою очередь, не только увеличит способы накопления народного богатства, не только увеличит потребление продуктов сельского хозяйства, но и развяжет правительству руки, дав ему возможность перестать заботиться исключительно только о промышленности и торговле, но обратить свое внимание и прийти с действительной помощью к ныне совершенно забытому сельскому хозяйству» (Ф. Игнатьев. Пошлина на хлеб — М. вед.,1885, 15 января, № 15). Билетопечатание — речь идет о выпуске кредитных билетов, см. прим. к стр. 256. Проект об отдаче казны в бессрочную аренду акционерной компании — «Проект выкупа железных дорог и возврата казне лежащего на них долга», предложенный железнодорожным дельцом, «неунывающим плутократом» С. С. Поляковым ( М. вед.,1885, 15 января, № 15). Проект С. Полякова предполагал создание акционерного общества государственных железных дорог. Его смысл «Московские ведомости» разъясняли следующим образом: «Энергию выгоды вносило бы в дело общество, а сдерживающая и направляющая сила принадлежала бы правительству как главному хозяину» ( М. вед.,1885, 15 марта, № 73).

А может быть, и на розничную продажу не надеются. Прытки мы, но не сильны. — Розничная продажа газеты была важнейшей статьей дохода для издателей. Она увеличивалась в зависимости от сенсационности сообщаемых сведений. Вероятно, в комментируемых словах содержится намек на то, что предлагаемое «ополченье» может вызвать запрещение розничной продажи — одну из форм цензурных репрессий.

…как какой-нибудь Скоморохов подступает к вопросу<..> Тут уже не о скачущем штандарте идет речь, а о служении на чреде государственной…— Салтыков дает блестящий анализ тактики Каткова, превращавшего обсуждение любого современного вопроса в «служение на чреде государственной», в его, катковском, понимании. См., например, отклик Каткова на процесс Скопинского банка (стр. 506): «Дело Скопинского банка представляет интерес не только как судебное дело, преследующее виновных, но и как характеристика положения дел, созданного доктриной упразднения правительства» и т. д. ( М. вед.,1884, 27 ноября, № 329).


Письмо VI*

Впервые — ВЕ,1885, № 4, стр. 506–525.

Рукописи и корректуры не сохранились.

Написано в феврале 1885 года.

Окончание работы над очерком определяется письмом Салтыкова к Стасюлевичу от 21 февраля 1885 года.

При подготовке «Письма» к Изд. 1886Салтыков произвел значительную правку текста и внес ряд дополнений.

Сатира Салтыкова и в «Письме VI» принимает своеобразную «историческую» форму, диктуемую общей концепцией цикла — подведением «итогов» целого периода в истории России.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее