Том 16. В час высокой воды

Пострашнее волка бывают болезни. И одна из них, серьезная, посетила столяра Петрова Николая Павловича, живущего в городе Сходня. Врачи сказали: операция! Но один из них, старичок, возразил: не спешите, попробуйте регулярно пить козье молоко, знаю случаи — помогало. Так, Николай Павлович с лечебной целью завел козу. И, как показало время, не прогадал. Поздоровел. И вся семья его — бабушка, дочка и внучка — оценили достоинства молока. У козы появились козлятки. Их тоже оставили. И теперь у Петровых три взрослые козы, три молодые и среднего возраста и козлик Февраль.

Встретил я Николая Павловича на лужке, сидел он на раскладном стульчике в окружении своих любимцев. У столяра строгое расписание: два часа пастьбы утром, два — после обеда. Три раза в день — дойка. Девять литров молока ежедневно. «Три литра — себе. А шесть разбирают соседи для ребятишек. Очередь — список составили».

Всё показал мне Николай Павлович — как доят коз, как кормят, почему послушно они следуют за ним через мост ко двору, какие характеры у его Марты, Белки и Розы, сколько сена и сколько веников готовит на зиму и сколько семей получают желанное молоко. Я тоже в разговоре припомнил: многие в нашем селе во время войны при крайне скудном, почти бесхлебном питании выжили благодаря козам.

Уже после беседы с Николаем Павловичем заглянул я в пожелтевшие книги-справочники, где козьему молоку пропеты хвалебные гимны. «Целебный продукт… Только козье молоко может быть для ребенка полноценным заменителем молока материнского». Приводятся в книге состав молока, богатство его витаминами и минеральными солями, его особая мелкая структура жира, хорошо усвояемого. Было, оказывается, в России в начале века общество козоводов, были лечебницы, где детей выхаживали козьим молоком. В Швейцарии был (может быть, есть и сейчас) санаторий, где людей ставили на ноги без лекарств, горным воздухом и козьим молоком. Приводятся данные также об устойчивости самих коз к различным заболеваниям. Так, например, козы почти не болеют туберкулезом. Во Франции во время эпидемии чумы у скота не пострадали только козы, то же самое отмечено было и на Кавказе.

Еще одно важное по нынешним временам у козы преимущество. Прокормить ее можно там, где корове не прокормиться. Даже на лужке, на приколе, она будет сыта. И на зиму ей надо не бог весть сколько — немного веточных веников, пудов десять — пятнадцать сена, отходы с кухни и со стола.

В пище, которую мы потребляем, самый ценный продукт — молоко. И, конечно, не надо доказывать, что молоко, полученное от собственной козы или коровы, ценнее «треугольного, пакетного», как назвал его Николай Павлович. Корову в личном хозяйстве завести сегодня решится не всякий, хотя те, кто завел, не жалеют. А коза придется ко двору многим.

Маленький разговор о козе — напоминание: она существует не только в сказках.

_{Фото автора. 21 июля 1985 г.}

Чувство дома

(Окно в природу)

Было время майских жуков. Перед самым закатом солнца мы шли по опушке и вдруг увидели парочку кабанов. Две любопытные морды были обращены в нашу сторону. Мы замерли, ожидая, что свиньи нырнут в орешник. Но звери подпустили к себе вплотную, не проявляя ни малейшего беспокойства. И тут мы увидели: кабаны гуляли в человеческом обществе — на пенечке, опираясь на палку, сидел лесник. Оказалось, два кабана целый день странствовали в лесах и теперь возвращались домой — лесник вышел их встретить…

Кордон Борщевня стоит близ Оки. Во время весенних разливов из окошка кордона видно море воды. Позапрошлой весной на маленьком — пять на пять шагов — островке лесник в бинокль увидел двух крошечных кабанят. Едва рожденные, они застигнуты были стихией.

Лесник успел добраться на островок до того, как вода его скрыла, и принес домой двух полосатеньких поросяток. Каждый был с рукавицу. Молоком из соски, кашей и молодой крапивой сироты были вскормлены и стали расти здоровыми, крепкими кабанами, получившими имена Чуша и Хрюша.

Лесник мудро решил не делать из зверей пленников. Лес — рядом, ворота в загоне открыты — выбирай себе жизнь по душе. Свободу кабаны оценили — каждое утро трусцой выбегали из загородки и исчезали в лесу. Но к вечеру той же легкой трусцой они возвращались в загон, давали себя почесать, поласкать, принимали подсоленное угощенье. Постепенно радиус странствий Чуши и Хрюши стал расширяться. Их видели в двенадцати километрах от кордона.

Несомненно, они встречали в лесу сородичей и могли бы пристать к какой-нибудь группе. Но нет, близко к сумеркам брат и сестра неизменно появлялись возле кордона и под громкий собачий лай пробегали в открытый загон.