Том 17. Джимми Питт и другие

— Следует говорить: «У меня есть жалобы», — сказал Геслер. — Продолжай.

— Как я есть верный вашего превосходительства слуга, несу службу в армии вашего превосходительства, и как меня поставили состоять при шесте и охранять шляпу, то я стоял и охранял — весь день напролет, ваше превосходительство. Тут проходит этот тип, я ему: «Кланяйся шляпе», — напоминаю. «Ха! — он мне в ответ. — Ха! Вот еще!» — и идет себе, даже не кивнет. Ну, я и постучал ему пикой по голове, чтобы помнил, не забывал, а он ка-ак даст сдачи. Тут набежала толпа с палками и давай мутузить меня и Лёйтхольда, ваше превосходительство. И пока мы отбивались, этот самый берет да стрелой из лука прямо в шляпу, уж не знаю, как ее такую теперь надеть. Добру перевод, ваше превосходительство, и все тут. Подлый народец меня и Лёйтхольда свалил с ног, а этого — Телля, все кричали — поднял на плечи, а тот и рад, давай речи говорить, тут вы и подошли, ваше превосходительство. Все по правде, как на духу.

Геслер побледнел от ярости и смотрел волком на Телля, которого схватили два стражника.

— А, — сказал он, — Телль, вот как? Приветствую. Мы, кажется, встречались раньше? А, Телль?

— Встречались, ваше превосходительство. В Шехенском ущелье, — не колеблясь, ответил Телль.

— Хорошая у тебя память, Телль. У меня не хуже. Помнится, при случае ты сделал мне пару замечаний — так, мимоходом? А, Телль?

— Возможно, ваше превосходительство.

— Не самых вежливых.

— Сожалею, если я вас обидел.

— Рад это слышать, Телль. Как бы тебе не пришлось пожалеть еще больше. Третируешь моих солдат, значит?

— Я их не трогал.

— Не трогал, вот как? Ага! Зато выказал неподчинение властям, не кланяясь шляпе. Я повелел ее установить, чтобы испытать преданность народа. Боюсь, что преданным тебя не назовешь, Телль.

— Я не из презренья — по безрассудству ваш приказ нарушил. Я прошел, не подумав.

— Всегда сначала подумай, Телль. Не думать опасно. И шляпу, надо полагать, ты тоже прострелил по безрассудству?

— Немного вошел в азарт, ваше превосходительство.

— Вон оно что! Вошел в азарт, говоришь? Надо быть осмотрительней, Телль. Когда-нибудь тебе несдобровать. Хотя выстрел замечательный. Ты ведь меткий стрелок, Телль, говорят?

— Отец стреляет лучше всех в Швейцарии, — вмешался детский голос. — Он может сбить яблоко с дерева со ста шагов. Я сам видел. Правда, отец?

Вальтер было убежал, когда началась драка, но вернулся, увидев отца в руках стражников. Геслер окинул его холодным взором.

— Это еще кто? — спросил он.

ГЛАВА XI

— Это мой сын Вальтер, ваше превосходительство, — ответил Телль.

— Сын? Вот оно что. Чрезвычайно интересно. А еще дети у тебя есть?

— Еще один мальчик.

— Которого ты сына больше любишь!

— Они мне оба дороги равно, ваше превосходительство.

— Даже так! Чем не счастливое семейство? Послушай-ка меня, Телль. Ты любишь азарт, и я тебе его обеспечу. Мальчик говорит, ты за сто шагов сбиваешь яблоко с яблони. Признаю, тут есть чем гордиться. Фризгард!

— Ваше превосходительство?

— Подай мне яблоко.

Фризгард поднял одно из тех, что бросали в него и Лёйтхольда — они валялись кругом.

— Оно, как бы сказать, побито немножко, ваше превосходительство, — пояснил он, — от удара по шлему.

— Благодарю. Я его не есть собираюсь, — сказал Гесслер. — Ну что ж, Телль, вот яблоко — хорошее яблоко, не перезрелое. Хочется мне проверить твое искусство. Возьми лук — он с тобой, я вижу — изготовься к выстрелу. Яблоко я положу твоему сыну на голову. Его отведут за сто шагов, и если не собьешь яблоко первым же выстрелом, заплатишь жизнью.

Со злорадным торжеством он уставился на Телля.

— Да не может быть, ваше превосходительство! — воскликнул Телль. — Чудовищно! Вы, должно быть, изволите шутить. Как можно просить отца сбить яблоко с сыновней головы! Одумайтесь, ваше превосходительство!

— Ты должен сбить яблоко с головы мальчишки, — повторил Гесслер сурово. — Я не шучу. Такова моя воля.

— Лучше умереть, — сказал Телль.

— Не станешь стрелять, казню обоих. Что же, Телль, откуда вдруг такая осмотрительность? Мне говорили, ты любишь риск, а стоило предложить рисковое дело, ты сразу на попятный. Я понимаю, кто бы другой отказался. Но ты! Сбить яблоко за сто шагов для тебя раз плюнуть. И какая разница, где яблоко — на ветке или на голове? Оно и в Африке яблоко. Давай, Телль.

Люди, заслышав спор, потянулись с края лужайки и обступили их. Общий стон ужаса встретил слова наместника.

— Стань на колени, мальчик, — прошептал Рудольф Гаррас Вальтеру, — стань на колени, моли его превосходительство пощадить тебя.

— Ни за что! — отказался он наотрез.