Том 17. Твердая рука. Мексиканская месть

Над городом и его окрестностями нависла гнетущая тишина. Казалось, что индейцы сгинули по мановению руки. Тщетно пытались мексиканцы разглядеть в потемках какиенибудь движущиеся или ползущие тени: никого не было видно, ничего не было слышно.

Нет ничего мучительнее такого ожидания нависшей и близкой опасности.

Вдруг громадное зарево осветило окрестные поля; в причудливых отблесках пламени отовсюду повыскакивали черные силуэты, и могучий, дикий и нестройный боевой клич оглушил мексиканцев. В то же мгновение тучи зажженных стрел градом посыпались на осажденных, а на самом гребне крепостного вала появились головы индейцев.

И вот при фантастическом свете подожженного индейцами леса, который, как гигантский факел, освещал им путь, завязался рукопашный бой — ожесточенная и беспримерная схватка между мексиканцами и индейцами.

Место каждого поверженного индейца мгновенно занимал другой; несмотря на отчаянное мужество мексиканцев, невзирая на их решимость стоять насмерть, наступил час, когда мощная, все возрастающая волна индейцев, нахлынув со всех сторон на укрепления, затопила и поглотила защитников крепости своей численной громадой.

Квитовак был взят; дальнейшее сопротивление стало невозможно. Уже горело немало домов; еще несколько минут — и весь город превратится в пылающее горнило. Полковник и сенатор храбро дрались, пока оставался хоть луч надежды отстоять город. Когда же и эта надежда погасла, они направили все свои усилия на спасение тех, кто каким-то чудом выскочил живым из этого страшного побоища. Собирая попутно вокруг себя всех уцелевших защитников, они кинулись на главную площадь, где все еще стоял в резерве кавалерийский эскадрон полковника де Ниса. Все вскочили в седла, и полковник отдал приказ к отступлению.

Маленький отряд понесся как ураган, опрокидывая и сметая все на своем пути. Потеряв треть своего состава, отряд прорвался сквозь линии индейцев и, оторвавшись от неприятеля, направился к асиенде дель Торо.

Глава XXXIX УБИЙЦА ИЗОБЛИЧЕН

Обморок маркиза продолжался недолго; стараниями сына и дочери он скоро пришел в себя. Первые слова его были обращены к донье Марианне.

— Дорогая! — прошептал он, прижимая к своей груди дочь. — Спасительница наша!

Смущенная и счастливая девушка выскользнула из объятий отца.

— Значит, ты все-таки признаешь, отец, что я сдержала свое слово?

— Еще бы! Да тут в двадцать раз больше того, что я потерял, — сказал маркиз, обводя взором золотоносную жилу. Девушка от радости захлопала в ладоши.

— Как я рада! Как я рада! Я знала, что она не обманет меня. Эти слова, сорвавшиеся на радостях с языка дочери, поразили дона Фернандо:

— О ком, собственно, ты говоришь, дитя мое?

— О той, которая открыла мне тайну этих сокровищ. Маркиз не стал более настаивать.

— Мариано, — обратился он к тигреро, — вы останетесь здесь на ночь сторожить. Не подпускайте никого близко к руднику.

— Будьте покойны, ми амо, — отвечал храбрый юноша. — Пока я жив, ни одна душа не приблизится к нему.

— Прощайте! На заре вас сменят, — сказал маркиз.

— А хотя бы и позже, ми амо! — ответил тигреро и, подобрав все орудия и фонари, устроился в яме, в нескольких шагах от мертвого тела.

А четверо остальных не спеша вернулись в замок, беседуя о чудесном открытии, которое спасло от нищеты фамилию маркизов де Могюер.

Все вошли в голубую гостиную. Несмотря на поздний час, никому не хотелось спать, все испытывали потребность поделиться своими впечатлениями о находке.

— Так, значит, ты не сама догадалась о существовании этого золотоносного рудника? — обратился маркиз к дочери. — Ты только что призналась в этом.

— Конечно! Одна особа дала мне подробные указания, как обнаружить эти сокровища.

— Но что это за особа и как может она лучше меня знать это поместье? Наше семейство владеет этим имением вот уже триста лет, и никто из его членов никогда и не подозревал о существовании этого рудника.

— Вероятно, потому, что тайна его бережно хранилась.

— Само собой разумеется. Но кем?

— Кем же как не теми, кто до нас еще владел этими землями!

— Полно шутить, дитя мое! Те злополучные индейцы давно уже исчезли с лица земли.

— Мне кажется, ты ошибаешься, отец, — вмешался в разговор дон Руис.

— И мне достоверно известно, — поддержал дона Руиса Паредес, — что племя, на которое вы намекнули, сеньор, еще существует; более того, это самый могущественный народ в союзе папагосов.

— А тебе известно, конечно, отец, — добавила донья Марианна, — как свято хранят индейцы доверенные им тайны.

— Это верно, но ведь один из них все же проговорился тебе!

— Одна! — поправила Марианна.

— Ладно, пусть будет одна. Вот мы кое-что и узнали; тайну этого рудника сообщила тебе женщина. Продолжай, дочь моя.

— К сожалению, отец, мне запрещено говорить об этом.

— Гм! Запрещено…

— Да, отец, запрещено. Впрочем, успокойся: этот рудник полностью принадлежит тебе. Это твоя законная собственность. Его владелец, точнее — владелица, отказался от него в твою пользу.

— Милостыня? — пробормотал маркиз.